Эдвард Смит - Первый линзмен (Первый линзмен - 2)
- И еще одно мне не по душе,- буркнул Киннисон.- Без Линзы с тобой может случиться непредвиденное.
- Но я расстаюсь с ней ненадолго. А кроме того, Вирджилия не единственная в семействе Сэммсов, кто может работать иногда лучше без Линзы.
Приглашенные линзмены быстро вошли в кабинет Сэм-мса и через поразительно короткое время вышли. Еще несколько минут спустя два линзмена не спеша прошествовали через приемную.
- Гуд-бай, Джордж,- громко сказал рыжеволосый человек,- желаю тебе удачи!
- Того же желаю тебе, шеф,- и человек с каштановыми волосами вышел.
Секретарша Норма, неглупая и наблюдательная девушка, проводила глазами уходившего мужчину.
- Я потрясена, мистер Сэммс,- заметила она.- Разница в цвете волос и в привычке сутулиться... У вас, вероятно, есть общий предок?
- Конечно. Он мой дальний троюродный брат. Много лет зная друг о друге, мы встретились впервые.
- Дальний троюродный брат? Как это понимать?
- Ну, скажем, когда-то жили-были два человека, их звали Альберт и Честер...
- Что? А не два ирландца по имени Пат и Майк? Вы не ошиблись, босс? девушка шгутовски улыбнулась.
- Я говорю сейчас как специалист по генеалогии, а не как юморист. Но продолжим. Честер и Альберт имели каждый четверо детей, двух мальчиков и двух девочек, по две пары идентичных близнецов. И когда они выросли...
- Не хотите ли вы утверждать, будто эти близнецы переженились?
- Точно. Почему бы и нет?
- Ну, такой вариант перечеркнул бы все законы вероятности. Впрочем, продолжайте,- я уже, кажется, понимаю, что последует.
- Каждая из пар имела одного-единственного ребенка. Назовем детей Джим Сэммс и Сэлли Олмстед, Джон Олм-стед и Ирена Сэммс.
Легкомысленное настроение девушки улетучилось.
- Джеймс Александр Сэммс и Сара Олмстед Сэммс ваши родители. В итоге... Джордж Олмстед ваш...
- Вот именно, родственник. Ты лучше меня разбираешься в генеалогии, когда-нибудь и выяснишь, кем он мне приходится. Так что нет ничего удивительного в том, что мы так похожи. И нас трое, а не двое,- у Джорджа есть абсолютно похожий на него брат-близнец.
Рыжеволосый линзмен, вернувшись в кабинет, закрыл дверь и направил через Линзу мысль Вирджилу Сэммсу.
- Сработало, Вирджил! Я беседовал с ней целых пять минут, практически облокотившись на ее стул, и она не упала в обморок. А если мой парик, выполненный Бергенхоль-мом, одурачил ее, так что говорить о твоем - он одурачит любого.
- Чудесно! Я уже проверил, узнают ли меня по внешности, встретив одного чересчур дотошного знакомого: он меня не признал.
Последние сомнения исчезли, Сэммс уселся в тяжелый, защенный от радиации и нейтронного излучения челнок-лодку,- единственное транспортное средство для проникно-вения в Холм. Затем скоростной крейсер увез его в Нампу, где находился в ремонте "случайно" поврежденный трансконтинентальный корабль Олмстеда. В городе Олмстед отсутствовал короткий срок, и никто не хватился его. Сэммс, заняв место Олмстеда, прокомпостировал оставленные Ол-мстедом билеты и добрался до Нью-Йорка. Там Сэммс пересел на вертолет, летевший в контору сенатора Моргана. Его провели в кабинет Геркимера Геркимера Третьего.
- Олмстед. С Альфацента.
- Да? - Рука Геркимера чуть-чуть шевельнулась.
- Вот.- Линзмен бросил на стол конверт так, чтобы он остановился в дюйме от руки Геркимера.
- Проставьте отпечатки пальцев. Вот здесь. Сэммс выполнил это требование.
- Вымойте руки вон там,- Геркимер нажал на кнопку.- Сравните отпечатки с картотекой. Проверьте обе половинки разорванного листа, волокно к волокну.
Он повернулся к линзмену, стоявшему спокойно у стола.
- Рутина. Формальность, но необходимо ее выполнить.
- Конечно.
Затем несколько долгих секунд собеседники созерцали зрачки друг друга.
- Вы можете приступать, Олмстед. Нами получены лестные отзывы о вас. Вы ведь никогда не работали с тионитом?
- Нет. Я даже не видел его.
- Почему вы хотите этим заняться?
- Ваши разведчики обследовали меня: что они вам сказали? Нет ничего необычного - продвижение от рядового до генерала, а также мой труд принесли пользу и мне, и организации.
- Себе сначала, организации напоследок?
- А как же иначе? Я не отличаюсь от большинства. На этот раз они дольше смотрели друг другу в глаза, словно стремясь прожечь взглядом.
- Ну почему же? - Геркимер еле заметно улыбнулся.- По крайней мере, мы не афишируем это.
- Разумеется, я тоже бы не стал выкладывать все свои карты.
- Понимаю. Вы подойдете нам, Олмстед, если останетесь в живых. Вам ведь еще предстоит пройти тестирование. Вы знаете об этом?
- Мне говорили.
- Ну а вам не интересно узнать, в чем оно состоит?
- Не особенно. Вы ведь прошли его, не так ли?
- Что вы имеете в виду?
Геркимер вскочил, его глаза запылали.
- Только то, что слышали. Вы вольны усмотреть в моих словах все, что вам заблагорассудится,- голос Сэммса звучал холодно, а его глаза ничего не выражали.-Вы выбрали меня таким, каков я есть. Неужели вы надеялись, что, поднявшись по лестнице сюда, я начну подхалимничать?
- Нет, конечно,- Геркимер, сев в кресло, вытащил из ящика стола две маленьких, прозрачных капсулы, каждая содержала несколько частиц пурпурной пьши.- Вы знаете, что у меня в руках?
- Догадываюсь.
- В каждой - большая дозированная порция, ее вы-держит только сильный человек со здоровым сердцем. Сади-тесь. Здесь одна доза. Вытащив пробку, поднесите капсулу к одной ноздре, вытряхните содержимое и понюхайте. Если вы не воспользуетесь следующей дозой, сидя здесь, у стола, вы останетесь жить и следовательно, выдержите тест. Не удержавшись, умрете.
Сэммс присел, вытряхнул содержимое капсулы и вдохнул.
Его рука ударила по столу с глухим стуком, ладони сами собой сжались в кулаки; натянутые сухожилия отчетливо проступили под кожей. Лицо побледнело, глаза закрылись; он резко стиснул зубы. Каждый мускул его тела напрягся, словно в смертельной судороге. Сердце сильно и часто коло-тилось, дыхание стало затрудненным.
Смертельное "замыкание мускулатуры", характерное воздействие тионита.
Галактический Патруль стал для Сэммса действительнос-тью, силой для проникновения во все миры, галактики, вселенные в ныне существующих пространствах и временах. Он четко представил суть действия Линзы, ощутил время и пространство, познал абсолютное начало и окончательный конец.
Он видел и делал вещи, над которыми деликатно опуска-ли занавес, так как любое его желание - духовное или физическое, благородное или низкое,- которые Вирджил Сэммс когда-либо в своей долгой жизни испытывал, полностью удовлетворялись, ЛЮБОЕ ЖЕЛАНИЕ.
