Полина Волошина - Маруся. Книга третья. Конец и начало
– Погоди, Нос, ты о чем? Вы же только вчера исчезли!
– Вчера?! То-то мне казалось, что у них тут со временем чертте что творится.
– Ясно. А потом все изменилось?
Нос снова замолчал, подбирая слова, и неожиданно двинулся в сторону лестницы.
– Идем, мне пора снимать этот дурацкий костюм. Иначе я сейчас раздеру себя всего в клочья.
Маруся хихикнула.
– Они хорошие. Очень непохожие на нас. Не такие как мы. Не знаю, как тебе объяснить. Нужно пообщаться.Сначала отторжение, потом симпатия. А потом будто бы меняется что-то в голове. Так – пымс! И переключается. Начинаешь видеть все по-другому. Видишь уродство людей. Не физическое, а в голове. Все пороки. Это даже бесит, – Нос улыбнулся. – Не, правда. Переходный период сложный. Вроде бы ты еще осознаешь себя человеком, но начинаешь чувствовать все свои комплексы, видеть свои недостатки. Не очень приятно. Начинаешь злиться. Как будто попал в компанию святош. Такие все... Ангелочки.
– Они правда не агрессивные?
– Цветы агрессивные? Нет... цветы по сравнению с ними агрессивные, не подходящий пример...
– Мама сказала, как дети.
– Хуже! В смысле, лучше. Их даже обидеть практически невозможно.
Нос с тоской посмотрел на лестницу, уходящую вверх. Потом прерывисто вздохнул и начал подъем.
– Вот попробуй у арка что-нибудь отнять, например, – продолжил он рассказ. – Не получится, потому что сам отдаст. Или украсть. Тут вот мама твоя, она да. Если что не так, ввалит жестко. Коварная мадам. А эти не такие. Но смешные. Общаться не в напряг. Даже шутить умеют.
Маруся вспомнила, как Эем заступился за Носа, которого наказала мама.
– Пытаются нас понять. Вот это вообще круто. Отношение такое... уважительное, но немного снисходительное. Все-таки мы по сравнению с ними обезьяны.
– Может, они только сейчас такие добрые? Потому что нуждаются в нас?
Нос обернулся к Марусе и по его лицу она поняла, что озвучила мысль, которая раньше не посещала его светлую голову.
– Надеюсь, что нет... – нахмурившись, произнес он. – Но вообще, я бы не хотел таких врагов. Слишком умные.
– А чем вы тут занимаетесь?
– Учимся. Что-то вроде этого. – Познаем азы. Ну, например, прикинь — они умеют общаться телепатически.
«Так?» – мысленно спросила Маруся и рассмеялась от произведенного эффекта, потому что Нос чуть не упал с лестницы и даже повис на перилах.
– Фига се. А ты откуда умеешь?
– Схватываю на лету.
«Ну конечно»... – донеслось до Маруси скептическое носовское возмущение.
«Я все слышу», – отправила ему в ответ Маруся.
– И что я тут, как дурак, тебе все рассказываю? Ты, похоже, сама все знаешь лучше меня! – обиделся Нос.
– Ничего я не знаю. Я пришла, чтобы разобраться, кто говорит правду, а кто врет.
– А кто врет?
– Либо мама, либо Степан Борисыч.
– Все-таки, от баб одни несчастья, – внезапно заявил Нос, – до твоего появления у меня таких мыслей не было, а теперь я тоже буду сомневаться.
– Ты лучше наблюдай и сообщай мне обо всем подозрительном.
– Тоже мне, детектив! А ты что, виделась с профессором?
– Нет, с чего ты взял?
– Ты сказала, что... или мне показалось?
– Тебе показалось, – улыбнулась Маруся.
Они дошли до нужного этажа и остановились, чтобы дать Носу перевести дыхание.
– Когда я сниму эту штуку, то почувствую себя самым счастливым человеком на свете!
– Как немного бывает нужно для счастья, – улыбнулась Маруся.
– Знаешь что... ты лучше сама тут поживи. Походи на занятия, пообщайся. То, что здесь происходит, нельзя описать словами. Это необъяснимо.
– Может быть, это такая магия?
– Да пусть бы и магия. Я видел людей, которых сюда привезли. Они счастливы. По-настоящему. Они приобретают знания, умения, навыки. Философию. Излечиваются, просветляются.
– Похоже на секту, – вспомнила бунинские слова Маруся.
– Нет. В секте это видимость счастья. Гипноз. А тут все на самом деле. Короче — придешь, увидишь.
Нос замолчал, потому что увидел Еву, которая шла к ним навстречу.
– Можно уже снять этот костюм? – громко взмолился Нос, подняв руки к небу.
– Иди снимай! – без тени улыбки на лице сказала Ева. – И больше ничего не трогай без спроса.
– Больше никогда!
Ева указала Носу на дверь, куда он, видимо, должен был отправиться.
– Ты еще здесь или...
– Думаю, тебе лучше отправиться домой, – не дав договорить Носу, сказала Марусе Ева. – У вас уже утро.
– Проснется папа... – понимающе кивнула Маруся.
– Ты появишься еще? – снова спросил Нос.
Ева выжидающе посмотрела на Марусю.
– Завтра.
– Тогда до завтра?
– До завтра.
– Увидимся.
– Конечно. Только... Не говори ничего...
– Кому? А! – Нос подмигнул Марусе. – Договорились.
Маруся дождалась, когда Нос отойдет, и посмотрела на маму. Ева изменилась и снова излучала нежность.
– Я так рада, что ты здесь.
– Хотела повидать ребят.
– Ты убедилась, что их тут никто не держит?
– Не знаю...
– Не можешь отличать хорошее от плохого?
– Уже не уверена.
– У нас хорошо.
– Коровам на ферме тоже хорошо, пока их не съедят.
– Мы не едим коров, – улыбнулась Ева.
Она сказала это так легко, весело и даже как-то невинно, что Марусе стало стыдно. Она вспомнила слова Носова про то, что люди слишком озлоблены, подозрительны и несчастны... даже вспомнила слова про агрессию, которая возникает как ответная реакция на это умиротворение и чистоту. Может быть, именно поэтому ей так хотелось грубить маме? Потому что мама была лучше ее? Она уже освободилась от человеческой грязи и поэтому рядом с ней Маруся чувствовала себя чудовищем, неандертальцем, тупым и ограниченным животным... Марусе стало противно от самой себя. И Бунин, он тоже такой же. Он не понимает. Не понимает и ненавидит их.
– Все в порядке? – Ева ласково провела по марусиному лбу. – Устала?
– Прости меня. Я чувствую себя такой глупой... – неожиданно сказала Маруся и на ее глаза навернулись слезы.
– Ты просто запуталась. Это нормально. Не торопи себя. И не извиняйся, – Ева взяла марусино лицо в ладони и посмотрела ей в глаза. – Слышишь?
– Да.
– Я не давлю на тебя.
– Угу...
– Беги домой и будь хорошей девочкой.
Маруся всхлипнула.
– Эем просил передать, – шепотом сказала Ева, – что он будет твоим персональным учителем.
Губы Маруси дрогнули в улыбке.
– Я обязательно вернусь... – Маруся вытерла кулаками глаза и, решительно зажмурившись, перенеслась в московскую квартиру.
Миссия по разоблачению злодеев была провалена.
