Владислав Романов - Замок с превращениями
- Какие проблемы, где теплушка? - сурово спросила Блудова.
- Нет проблем! - Директор ткнул пальчиком в угол школьного двора, где действительно стоял вагончик с трубой.
- Окно можно открыть? - спросила Блудова.
- Можно, - все еще подхихикивая, кивнул директор. - А вы что, из окна ее... разнесете?! - не без смешков спросил он.
- Из окна, - деловито отозвалась Блудова.
Она распахнула окно, снова сморщилась, все еще придерживая пальцем веко, критически осмотрела вагончик, кивнула Маше. Та робко подошла к подоконнику, осмотрела вагончик.
- Сможешь?! - спросила Блудова. - Получишь четверку за год! пообещала она.
Маша кивнула.
- Ну что, можно его испепелить? - спросила Блудова.
- Можно, можно! - давясь смехом, кивнул Ботинкин.
- А вдруг там ценности? - встревожилась Блудова. - Кто будет отвечать?!
- Я, я отвечу! - заливаясь, замахал руками Михаил Михалыч.
- Все будут свидетелями, - все еще держа пальцем веко, сказала Блудова.
- Будем, будем, - устав ждать, заторопили авторитеты с животами.
- Давай, Маша! - вздохнула Блудова. - А вы чуть отойдите. Начинай!..
Маша сосредоточилась, мысленно подожгла вагончик и, взмахнув ладонью, выпрямила ее, указывая точно на домик. Несколько молний ударило в него, он вспыхнул с разных сторон, грохнул взрыв, видимо что-то взорвалось в самом вагончике, и столб пламени рванулся вверх.
- Уррра! - завопил 6 "Б", наблюдавший из окна коридора за экспериментом.
Директор и члены консилиума застыли, точно памятник бюрократизму. Они не верили своим глазам. Вагончик тем временем быстро догорал. В кабинет ворвался завхоз Востриков. У него тряслись губы.
- По-жа-а-р! - выпалил он. - Михал Михалыч, вы видите?! Преступление!..
- Это я разрешил, - погрустнев, выдавил Ботинкин. - Его же строители забыли, ходят, распивают, мне сами же докладывали!..
- Но там же, там же... наша олифа, которую я у них купил... прошептал Востриков. - Сто литров олифы, обои, краски...
- Интересно, - очнувшись, первым поправила очки дама из районо. Интересный трюк!.. Вы, значит, взмахнули рукой, а кто-то в это время поджег?! Ловко!.. Представьте нам и второго участника опыта!
Члены консилиума загудели. Директор побагровел.
- Так это трюк?! - прорычал он. - Вы будете отвечать за содеянное!
- Ловко! Ловко!.. - подхватили остальные.
- Это неправда! - попыталась обидеться Блудова, но ее уже никто не слушал. Ботинкин лихорадочно набирал номер 02, и Маше стало жаль физичку, да и потом она четверку за год обещала.
- Вы хотите, чтобы я еще продемонстрировала свои способности?! неожиданно проговорила Маша. - Она легко взмахнула рукой, и первый же скептик отлетел к стене.
- Маша! - попыталась остановить ее Блудова, но было уже поздно: дама из районо взлетела к люстре и, плюхнувшись на нее, закрутилась вместе с ней в воздухе.
- Что вы себе позволяете?! - взвизгнул Востриков, но тотчас по взмаху Машиной руки вылетел в окно.
- Так, кто еще сомневается?! - спросила Маша.
Остальные молчали, со страхом глядя на нее, а радиолюбитель, ничего не понимая, продолжал икать, встряхивая слуховой аппарат, который почему-то не работал.
- Ну, знаете ли?! - возмущенно проговорил Ботинкин. - Ваши шуточки неуместны и оскорбительны!
- Ах, вы еще недовольны?! - Маша приподняла его на метр от пола и с помощью вытянутой руки держала в воздухе.
- Ну, с чем вы не согласны?! - подскочила к нему Блудова, сияя торжеством момента. - С чем?! Говорите, ну?!
- Я ссссссогласен! - просвистел он, и Маша опустила его на пол.
Из школы Маша возвращалась с Лавровым. Они, не торопясь, прошли по Тихому переулку и вышли на Ласьвинскую. Им было все равно куда идти.
- Ты сегодня ночью снова полетишь туда? - спросил Лавров.
Маша кивнула. Она слышала, как об этом говорила бабушка с Эльжбетой. Ее удивило то, что бабушка почему-то уговаривает отца влюбиться в Эльжбету, а Эльжбету влюбиться в него. Маша знала, что и он слышит эти разговоры, и не только слышит, но, кажется, готов полюбить эту неземную красавицу, которую в свое время Азриэль сделал пленницей своего замка. Так в сказке. Как же было на самом деле?.. Бабушка уверяет, что так оно все и было, Эльжбета же, наоборот, что на него взвалили понапраслину. А кто он тогда? Где истина?! Трудно разобраться в этой путанице...
- И тебе предстоит решить судьбу Азария Федоровича Крюкова, ведь он рвется туда. Что ты ответишь: да или нет?.. - снова спросил Алик.
- А ты что бы ответил? - спросила Маша.
- Я бы ответил: да.
- Почему?
- Любой человек должен иметь свой шанс, даже если он тебе не нравится...
- Крюков - злодей из злодеев, он стольких людей погубил!
- И что?! - вздохнул Лавров. - Это же было давно!
- Значит, простить?! У меня бабушка восемь лет отсидела в лагере ни за что! За то, что анекдот рассказала!.. Бабушка была талантливой актрисой, и если б не лагерь, она, может быть... - Маша не договорила.
- Получается: "топи утопающего!" - усмехнулся Лавров. - А если он одумался, если ему надоело быть злодеем, что теперь?! Негоден?.. На свалку?!
- Ты-то что за него хлопочешь? - обозлилась Маша.
- Просто хороший старичок. Я у него плаванием занимался...
- Он что, тебе в жилетку поплакался?! - съязвила Маша.
- Я о нем в той книге Будущего прочитал, - посерьезнев, ответил Алик. - Там описывается и его прошлая и настоящая жизнь. Даже Копьевск указан: "Последние годы Азарий Федорович Крюков жил в Копьевске..."
- Раз ты читал книгу Будущего, там же должно быть сказано, что с ним стало? - спросила Маша.
- Там и сказано, - ответил Алик. - Только я не имею права этого говорить...
- Почему?
- Потому что как только я скажу, ровно через девять дней я умру, погибну, исчезну, в общем, меня не станет!..
- Там тоже это сказано? - спросила Маша.
Алик кивнул.
- Тогда не говори, забудь обо всем! - сказала Маша.
- В том-то и дело - я не могу забыть, - грустно проговорил Алик. Вот и придется всю жизнь жить в напряге, как бы чего не вышло, а Крюков пообещал, что если он попадет в Вечернюю страну, то освободит меня от этого заклятия... И еще он сказал, что будет помогать нам... У него есть свои каналы...
- В обмен на мое "да", - добавила Маша.
Алик грустно покачал головой. Маша усмехнулась.
- Ловко!.. - она доела мороженое, выбросила бумажку, достала платок. - Значит, это он послал тебя со мной!
Алик кивнул.
- "...У него была гладкая, как бильярдный шар, голова, нос с горбинкой, глаза, горящие, точно уголь, рот сухой, тонкие губы, кожа с темно-коричневым отливом и глубокими морщинами. В первую секунду казалось, что страшнее и выдумать нельзя, но стоило чуть всмотреться в это лицо, как происходило нечто невероятное: оно вдруг становилось привлекательным, манило, притягивало к себе, а через пять минут уже восхищало своей тонкостью и изяществом..."
