Роберт Мак-Каммон - Песня Свон
- Не знаю. Из Франции еще ничего не поступало.
- А Китай?
- Пока молчание. Думаю, что китайцы терпеливо ждут.
Лайнер подпрыгнул и опять снизился. Двигатели выли в замусоренном воздухе, борясь за высоту. Отражение голубой молнии мелькнуло на лице Президента.
- Ну, что ж, - сказал он. - Вот мы сейчас здесь. И куда мы отсюда отправимся?
Хэннен хотел было начать отвечать, но так и не нашел, что сказать. У него перехватило горло. Он потянулся, чтобы опять закрыть окно, но Президент твердо сказал:
- Не надо. Оставьте. Я хочу видеть.
Голова его медленно повернулась к Хэннену.
- Все кончилось, не так ли?
Хэннен кивнул.
- Сколько миллионов уже мертвы, Ганс?
- Не знаю, сэр. Я бы не беспокоился...
- Не опекайте меня, - неожиданно закричал Президент так громко, что даже суровый капитан ВВС подскочил. - Я задал вам вопрос и жду на него ответа: точную оценку, прикидку, все, что угодно! Вы слушали донесения. Скажите мне!
- В северном полушарии, - начал, дрожа, Министр Обороны, его железное лицо стало расплываться, как дешевая пластмасса. - Я бы оценил... между тремястами и пятьюстами пятьюдесятью. Миллионов.
Глаза Президента закрылись.
- А сколько умрут за неделю, считая с сегодняшнего дня? За месяц? За шесть месяцев?
- Возможно... еще двести миллионов за следующий месяц, от ран и радиации. А после этого... никто, кроме Бога, не знает.
- Бога, - повторил Президент. Слеза пробилась и скатилась по щеке. Бог сейчас смотрит на меня, Ганс. Я чувствую, что он смотрит на меня. Он знает, что я погубил мир. Я... Я погубил мир.
Он закрыл лицо руками и застонал. Америка пропала, - подумал он. Исчезла.
- О, - всхлипнул он. - О... нет!
- Думаю, что пора, сэр. - Голос Хэннена был почти нежным.
Президент поднял глаза. Его мокрые остекленевшие глаза повернулись к черному чемоданчику через проход. Он отвел снова взгляд и стал смотреть наружу. "Как много людей могло остаться в живых после такого опустошения?" - мучил его вопрос. Нет, лучше было спросить: "Как много людей хотели бы после этого остаться в живых?" Потому что в своих докладах и исследованиях на военную тему ему было ясно одно: сотни миллионов погибших в первые часы будут счастливцами. Это те, кто останутся в живых, будут страдать от тысяч видов проклятия.
Я все еще Президент Соединенных Штатов, - сказал он себе. Да. И мне все еще остается принять еще одно бесповоротное решение.
Лайнер задрожал, как будто ехал по булыжной мостовой. На несколько секунд он зарылся в черные облака и во тьме свет вспышек и шаровых молний врывался в окна. Потом он переменил курс и продолжил кружение, уклоняясь от черных столбов.
Он подумал о жене и сыне. Пропали. Подумал о Вашингтоне и Белом Доме. Пропали. О Нью-Йорк-Сити и Бостоне. Пропали. Подумал о лесах и шоссейных дорогах на земле под собой, подумал о лугах и прериях и пляжах. Пропало, все пропало.
- Давайте, давайте все же приступим.
Хэннен с щелчком открыл подлокотник кресла и выдвинул маленький пульт управления. Нажав кнопку, включил связь между апартаментами и пультом пилота, потом набрал свое кодовое имя и повторил координаты нового курса. Лайнер сделал вираж и полетел вглубь континента, удаляясь от руин Вашингтона.
- Мы будем в зоне приема через пятнадцать минут, - сказал он.
- Не... помолитесь ли вы со мной? - прошептал Президент, и оба они склонили головы.
Когда закончили молитву, Хэннен сказал:
- Капитан? Теперь мы готовы, - и уступил свое место офицеру с чемоданчиком.
Человек сел напротив Президента и положил чемоданчик на колени. Он отомкнул наручник маленьким лазером, напоминавшим карманный фонарик. Потом достал запечатанный конверт из внутреннего кармана мундира и разорвал его, чтобы извлечь маленький золотой ключ. Он вставил ключ в один из двух замков чемоданчика и повернул направо. Замок разомкнулся с тонким звуком включающегося экрана. Офицер повернул чемоданчик замком к Президенту, который так же вынул из кармана пиджака запечатанный конверт, разорвал его и вынул оттуда серебряный ключ. Он вставил его во второй замок, повернул его налево, и снова послышался тонкий звук, слегка отличный от первого.
Капитан ВВС поднял крышку чемоданчика.
Внутри была маленькая компьютерная клавиатура с плоским дисплеем, который установился вертикально, как только крышка открылась. В нижней части клавиатуры были три кружка: зеленый, желтый и красный. Зеленый кружок начал светиться.
Рядом с президентским креслом, прикрепленная к штирборту лайнера, выступавшему из-под окна, висела маленькая черная коробка с двумя кабелями, зеленым и красным, аккуратно уложенными в нее. Президент размотал кабели, медленно и осторожно; на их концах были разъемы, которые он вставил в соответствующие разъемы сбоку компьютерной клавиатуры. Черный кабель соединил теперь клавиатуру с вытяжной антенной длиной в пять миль, тянувшейся за лайнером.
Президент колебался всего несколько секунд. Решение принято.
Он отстучал на клавишах свой опознавательный код из трех букв.
На дисплее компьютера появилась надпись: "Здравствуйте, господин Президент".
Он откинулся назад в ожидании, в углу рта билась жилка.
Хэннен поглядел на часы:
- Мы в зоне, сэр.
Медленно, отчетливо Президент отстучал: "Вот Белладонна, Владычица Скал, Владычица обстоятельств".
Компьютер ответил: "Вот человек с тремя опорами, вот Колесо".
Лайнер сделал горку и заметался. Что-то проскребло по борту самолета, как будто ногтем по школьной доске.
Президент отстучал: "А вот одноглазый купец, эта карта -"
"Пустая - то, что купец несет за спиной", - ответил компьютер.
"От меня это скрыто", - отстучал Президент.
Засветился желтый круг.
Президент сделал глубокий вдох, как будто перед прыжком в темную, бездонную воду.
Он отстучал: "Но я не вижу Повешенного".
"Ваша смерть от воды", - пришел ответ.
Засветился красный круг. Дисплей сразу же стал чистым.
Затем компьютер доложил:
- Когти выпущены, сэр. Десять секунд, чтобы отменить.
- Боже, прости меня, - прошептал Президент, его палец потянулся к клавише "N".
- Иисус! - неожиданно проговорил капитан ВВС. Он смотрел в окно, рот его широко открылся.
Президент посмотрел.
Сквозь смерч горящих домов и кусков изломанных предметов, страшное видение метнулось как метеор вверх, к воздушному командному пункту. Целых две драгоценных секунды понадобилось Президенту, чтобы разобрать, что это было: разбитый, искалеченный автобус "Грейхаунд" с пылающими колесами, из разбитых окон и лобового стекла которого свешивались обугленные трупы.
Над лобовым стеклом вместо названия пункта назначения была табличка: "Заказной".
