Сергей Волков - Объект «Зеро»
– А крепить чем? – поинтересовался Прохор Лапин.
– Ну, можно опять же глиной… – неуверенно ответил Чернышов.
– Не надо никакой глины! – уверенно рубанул воздух ладонью Шерхель. – Применим простое инженерное решение – кирпичи будут скрепляться сами собой, за счет совпадающих выемок и стержней. Главное – выровнять основание стены, а для этого нам нужен уровень…
– Это можно сделать водой, – неожиданно подал голос длинноволосый сириец Мелех Хаддам. – Мои предки, когда строили храмы и крепости, выводили уровень по урезу воды, налитой в котлован. Вода же всегда ровная…
– Решено. – Акка повернулась к Шерхелю. – Герр Зигфрид, если есть просьбы и пожелания…
– Есть, фрау Анна, – немец бочком начал пробираться к столу, на ходу перечисляя, – нужно две-три сотни человек для бесперебойных поставок руды и дров. Думаю, можно приспособить для этих целей и прыгунов. И самое главное – я могу делать кирпичи из меди. Но я не умею строить. У меня нет опыта.
Акка вопросительно посмотрела на Чернышова:
– Лейтенант, вы как глава Комиссии по кадрам должны знать – у нас есть строители? Архитекторы, инженеры, рабочие?
Никита только развел руками:
– Весь технический персонал будущей колонии находился в первом малом модуле. Можно, конечно, провести опрос среди наших колонистов – у кого есть опыт строительных работ. Но это займет время…
– Мы с мужиками будем строить, – бухнул Прохор Лапин.
– Сумеете? – прищурился Чернышов.
– А куда деваться? Разберемся, – увесисто ответил сибиряк. – Людей только дайте кирпичи эти подтаскивать…
После короткого обсуждения деталей Шерхель, Лапин, Панкратов и назначенный куратором всего проекта Желтовский поторопились начать работу. Никто не знал, сколько сухих солнечных дней нам отпущено и когда ждать нового пришествия червей. Но в том, что это пришествие состоится, сомневаться не приходилось.
Осталось обсудить третий вопрос, и тут Акка обратилась к лидерам колонистов. Она старалась говорить мягко, проникновенно, но мне показалось, что получилось не очень-то хорошо:
– Уважаемые, ради благополучия ваших соплеменников постарайтесь успокоить их. Все будет хорошо. Помощь с Земли обязательно придет. Поверьте, правительство и командование Военно-Космическими силами не бросят нас на произвол судьбы. Земля поможет. Земля спасет. Я знаю – среди прилетевших с вами людей есть священники. Поговорите с ними, пусть проведут службы. Не только для верующих – для всех. Главное сегодня – придать людям силы и уверенность. Вера в Землю – вот то главное, что у нас есть и что поможет нам выстоять и дождаться помощи. Так давайте же укреплять эту нашу веру. Как военный комендант колонии хочу сказать, что со своей стороны мы сделаем все возможное и невозможное, чтобы максимально обезопасить всех колонистов…
Когда мы расходились, я услышал, как шейх Абд-аль-Рахим сказал скрипучим голосом кому-то из стариков бедуинов:
– Вера, Земля… Я лучше буду верить в стену из медных кирпичей и в милость Аллаха. Земля далеко, а Иблис близко. Завтра мы переселимся подальше от Перевала, за реку. Скажи людям – пусть не плачут и не стонут при военных. У нас своя жизнь, у них – своя…
Черви отошли от Перевала и скрылись среди необъятных травяных просторов. Над равниной кружили птицы, в зарослях бурьяна трещали насекомые. Но, несмотря на воцарившееся спокойствие, дозоры на Перевале усилили. Гриша Панкратов предложил совершить вылазку, дабы проверить, что творится на равнине, скрытой от наших глаз пологими холмами. После короткого совещания решено было отправиться завтра утром.
Между тем добровцы уже начали разбор баррикады, подготавливая площадку для строительства стены. Кислицын примчался в штаб, весь покрытый копотью и сажей. Он доложил, что первая, экспериментальная партия кирпичей уже готова.
– Классно получается! Чик-чик, они вставляются друг в друга, как детский конструктор! Теперь только медь таскай да дрова подбрасывай!
Люди трудились не покладая рук. Число добровольцев резко возросло. Наверное, многие просто искали спасения от своих страхов и горестей в работе, благо ее хватало. На всякий случай позади разбираемой баррикады возвели завалы из бревен, возле которых постоянно горели костры. Если бы теория Желтовского об активности червей только в дождливую погоду оказалась ложной и твари вдруг напали на колонию, на их пути должна была встать стена огня.
Прыгуны оказались вполне пригодными для вьючной и тягловой работы. Из жердей и кабелей им мастерили волокуши, и длинноухие звери, смешно фыркая, тащили к литейням угловатые глыбы самородной меди.
Всюду сновали люди. Черные дымы поднимались в бирюзовое небо Медеи, крики погонщиков и грохот загружаемой в котлы-дюзы руды заглушали все остальные звуки. Глядя на эту картину, я ощутил неожиданную гордость за всех нас, за весь род людской. Заброшенные на неведомую твердь, оставшиеся наги и босы, один на один со стихиями, мы все же остались людьми и сумели найти выход. Нет, не прав был несчастный великан-индус, что призывал отречься от нашего пути, от всего человеческого. Мы – люди, и мы победим разумом, а не силой!
Когда на лагерь опустилась ночь, большинство добровцев остановили работу. Лишь в литейнях и на Перевале на вахту заступили свежие смены. Баррикада была почти разобрана, и звонкое многоголосое тюканье ломов и скрежет лопат извещали всех, что начато выравнивание площадки под стену.
Я наскоро поужинал в столовой возле штаба и отправился спать – завтра вместе с Панкратовым, Цендоржем и Михой мне предстояло короткое путешествие в глубь равнины за Перевалом.
У края леса, возле нашего палаточного городка, я услышал за спиной легкие и быстрые шаги.
– Кто тут?
Из мрака выступила гибкая женская фигура. Густые волосы рассыпаны по плечам, на миловидном лице мерцают огромные глаза. Я узнал дочь Константина Киприади, которую до этого видел несколько раз с отцом и братьями, всякий раз поражаясь ее удивительной, если можно так сказать, исторической, античной красоте. Я улыбнулся:
– Привет! Юной девушке не пристало ходить одной так поздно. Ты что, заблудилась?
Она молчала, глядя на меня со странной полуулыбкой. Ветер зашелестел листьями, крикнула где-то в глубине леса ночная птица. От реки тянуло прохладой.
– Тебя звать-то как? – у меня уже стали возникать сомнения в том, понимает ли эта черноволосая гречанка и-линг, и я повторил свой вопрос на русском и английском.
Девушка склонила голову на плечо и ответила тонким певучим голоском:
– Медея.
– Ну да, эта планета – Медея, – согласился я. – Это ее имя. А твое? Как тебя зовут?
