Вячеслав Назаров - Игра для смертных
- Да как же ты ее через стерилизатор протащишь? Проглотишь, что ли? Ее ведь и в желудке найдут, если надо... "Это тебе не бак с горючкой. Лучше этих красавиц в трал - и все шито-крыто. Без документов, так сказать.
- Жалко проморгать такое, Свэн. Красавицы от нас не уйдут, а вот "танец" уйдет. В трале не растанцуешься.
- Вот навязался на мою голову! Ладно, попробуем. Только чур, снимать буду я. Попробую пленку протащить через посты. У тебя не получится. У тебя слишком подозрительная физиономия.
Свэн с деланным вздохом принялся за съемочную аппаратуру, но видно было, что ему самому очень хочется не упустить редчайший случай, хотя это на самом деле могло иметь довольно-таки грустные последствия для обоих. Неписаный закон фирмы гласил: делай, что хочешь, но не попадайся. Попался пеняй на себя.
- Давай поближе к ним. Так будет интереснее. И раскрой трал на всякий случай. А то вдруг они удирать задумают. Останемся и без портретов и без самих красавиц.
Свернутый трал, повисший между кораблями серебряной цепочкой, вспух и развернулся в огромное облако. С раскрытым тралом идти было труднее и еще труднее - маневрировать, потому что трал, как парус, уже принимал отголоски могучих вздохов юпитерианской атмосферы, но гловэллы двигались медленно, и догнать их не стоило больших усилий.
Собственно, движением их медлительные перемещения можно было назвать лишь с некоторой нятяжкой. Они, пожалуй, не двигались, а "росли" в пространстве в определением направлении, и рост их напоминал рождение морозного узора на стекле.
До сих пор Тэдди попадались только споры гловэллы правильные многогранники двух-трех метров в диаметре, представляющие собой кристаллические агрегаты настолько сложного состава и строения, что одно только их описание занимало тома монографий и казалось не специалисту чистейшей абракадаброй.
Из этих спор в космических лабораторих удавалось выращивать невероятные "цветы" - полукилометровые веретена из паутинообразных лепестков, которые оказались бесценным кладом и для науки, и для промышленности. Именно гловэлла открыла науке секреты гравитации и позволила промышленности построить первую антигравитационную систему.
Появились целые "плантации" гловэллы, космические "огороды", где из найденных спор выращивали чудесные соцветья. Через год веретено переставало расти, а еще через несколько дней рассыпалось на тысячи стабильных кристаллических образований. Вот эти-то образования и были драгоценным "урожаем" для самых разных технических отраслей: остатки "живого метеора" шли в антигравитаторы ракет, в моторы гравилетов, в "мозги" кибернетических устройств, на нужды электроники и биотехники.
Звездная гостья оказалась замечательным подарком Большого Космоса, легко и просто решив технические проблемы, казавшиеся до сих пор не разрешимыми.
Но беда в том, что аппетиты техники росли, а гловэлла в искусственных условиях расти не хотела. Вернее, не хотела размножаться. И совсем не было ясно, может ли она вообще размножаться. Потому что никто и никогда этого не видел.
А споры попадались все реже. Распустившиеся гловэллы - и подавно. И немудрено, что рассказ Ежи Стравинского о трех гловэллах и о их фантастическом "танце" вызвал столько шума истолько недоверия.
А поляк ничего не выдумывал. Просто в этом астероидном аду невозможно было подойти ближе. Тэдди со Свэном повезло несравненно больше.
Эти три веретена были гигантами по сравнению с "огородными образцами" - не меньше трех километров в длину - и, главное, передвигались. Правда, весьма своеобразно.
Поначалу казалось, что веретена, медленно вращаясь вокруг оси, каким-то образом ввинчиваются в пространство, как гигантские шурупы. Но скоро Тэдди понял, что это не так.
На острие веретена шевелилось что-то вроде усов. Точнее, не шевелилось, а росло. В пространство по спирали выпячивалась нить стремительно растущих кристаллов. Ее догоняла вторая нить, третья, и вот уже возникал, словно нарисованный, на темно-сером светящийся каркас будущего лепестка. Каркас заполнялся матовой паутиной, и стометровый тонкий лист начинал работать - на его поверхности сказочными узорами загорались и гасли искры космической пыли.
Лист набухал, утолщался ближе к оси и там затвердевал в плотное тело ствола, из которого выползали новые усы, и все начиналось сначала.
Тем не менее длина веретена оставалась все время постоянной, и это немало удивляло пилота. Задние лепестки оплывали и таяли, точно стеариновые, хотя температура здесь, судя по яркости инфракрасного изображения, была самой низкой. А острие сверкало раскаленной иглой.
- Да убери же ты, наконец, этот чертов трал! Я с ним, как собака на цепи.
Свэн явно увлекся съемкой - в нем заговорил не охотник за гловэллами, а бывший астроразведчик. Тэдди добродушно усмехнулся и спросил нарочито небрежно:
- Совсем убрать?
Тэдди видел сейчас только затылок Свэна, прильнувшего к визирам.
- Я спрашиваю: совсем убрать?
Свэн, не оборачиваясь, дернул плечом.
-Разумеется, совсем! Я у тебя, как на поводке. Не развернуться.
- А как мы их потом ловить будем?
- Кого?
- А наших красавиц!
- Я тебе половлю! Ты смотри, что они делают!
Тэдди посмотрел в визир и не заметил ничего особенного. Три веретена не изменили ни своего положения - по-прежнему четкий треугольник - ни своего вращения: два веретена "ввинчивались" по часовой стрелке, одно -против, а вся троица вращалась еще вокруг центра треугольника.
А вот в центре, кажется, появилось какое-то темное пятнышко...
- Ты по инфра смотришь? Посмотри на нормальной частоте! Сказка! Тысяча одна ночь!
Тэдди перекинул ключ и невольно прищурился.
Теперь они летели над бескрайним кипящим океаном крови, густые тяжкие валы которого вздымались снизу, сталкивались в яростной схватке, медленно опадали, снова вставали беспорядочными и бессчетными толпами. А вверху бледнело небо, и по нему широкими правильными дугами бежали смрадные тучи с фиолетовыми подпалинами, торопливо огибая бархатно-черный шар, висящий в зените.
Снова Юпитер шутит. Весь этот апокалипсический пейзаж - очередной оптический фокус гиганта. Черная сфера космоса свернулась в шар, шар планеты, наоборот, превратился в небесную сферу, а Красное Пятно прикинулось океаном. А на самом деле корабли еще не коснулись самых верхних слоев атмосферы. Шутки...
Но троица гловэлл, летящая перд ними, выглядела действительно как из "Тысячи и одной ночи". Потому что только фантазия Востока могла создать такую пылающую красочную вязь, такую буйную пестроту цветов и оттенков, которую являли сейчас эти переливающиеся трехкилометровые спирали.
