А. Азимов - Роботы утренней зари
— Ага, — сказал Бейли. — А поскольку в доме доктора Фастольфа пятьдесят семь роботов, это означает, что всего их семьдесят семь. Есть здесь еще дома, чьи роботы смешиваются с вашими?
— Здесь нет, — сказал доктор Фастольф, — других домов, достаточно близких, чтобы такое могло произойти. Да и вообще, такого не бывает. Я и Глэдия — особый случай, потому что она не авро-рианка и потому, что я несу некоторую ответственность за нее.
— Даже и в этом случае — семьдесят семь роботов, — сказал Бейли.
— Да. Ну и что?
— Это значит, что есть семьдесят семь движущихся предметов, каждый из которых, в общем, похож на человека. Вы привыкли к ним и не обращаете на них особого внимания. Не могло ли случиться, Глэдия, что в дом проник посторонний человек, еще один движущийся предмет, похожий на человека, и вы не обратили на него внимания?
Фастольф хихикнул, а Глэдия серьезно покачала головой:
— Илайдж, сразу видно, что вы с Земли. Вы думаете, что кто-то, даже доктор Фастольф, может подойти к моему дому, и роботы не известят меня об этом? Я могу не обратить внимания на человека, приняв его за робота, но роботы не могут. Я встретила вас на пороге, потому что мои роботы информировали меня о вашем приближении. Нет, я была одна, как и на Солярии, когда убили моего мужа.
— Здесь другое дело, Глэдия, — мягко перебил Фастольф. — Ваш муж был убит тупым предметом. Для этого было необходимо физическое присутствие убийцы, и если никого не было, кроме вас, это могло возбудить серьезные подозрения. В данном же случае, Джандер был выключен тонкой словесной программой. Физическое присутствие тут не нужно, а ваше не имело значения, потому что вы не знаете, как заблокировать мозг человекоподобного робота.
Они оба посмотрели на Бейли: Фастольф насмешливо, Глэдия печально.
Бейли раздражало, что Фастольф как бы юмористически смотрел на крушение как своего, так и его, Бейли, будущего. Кто на Земле стал бы так по-идиотски смеяться в подобной ситуации?
— Незнание еще ничего не означает, — медленно сказал Бейли. — Человек мог разговаривать с Джандером и неумышленно вызвать умственное замораживание.
Руки Глэдии взметнулись в крайнем волнении:
— Я этого не могла сделать даже случайно. Меня не было с ним, когда это случилось. Я разговаривала с ним утром. Он был совершенно нормальным. Через несколько часов я позвала его, но он не пришел. Я пошла за ним. Он стоял в обычной позе и казался вполне нормальным, но не ответил мне, и вообще не отвечал с тех пор.
— Может быть, вы сказали что-то, что привело его к умственному замораживанию, но не сразу, а, скажем, через час?
— Это абсолютно невозможно, — резко вмешался Фастольф. — Замораживание либо есть, либо его нет. Прошу вас, не терзайте Глэдию. Она неспособна вызвать замораживание сознательно, а сделать нечаянно — абсолютно немыслимо.
— Но так же немыслим и случайный позитронный сдвиг, о котором вы говорили?
— Не так же.
— Обе альтернативы исключительно неправдоподобны. Какая же разница в немыслимости?
— Очень большая. Я бы сказал, больше, чем между простым электроном и всей Вселенной в пользу сдвига.
Некоторое время все молчали, потом Бейли сказал:
— Доктор Фастольф, вы говорили, что пробудете здесь недолго.
— Я уже пробыл здесь слишком долго.
— Тогда, может, вы уйдете?
Фастольф поднялся:
— Зачем?
— Я хотел бы поговорить с Глэдией наедине.
— Мучить ее?
— Я должен допросить ее без вашего вмешательства. Ваше положение слишком серьезно, чтобы думать о вежливости.
— Я не боюсь мистера Бейли, доктор, — сказала Глэдия.
Затем она задумчиво добавила:
— Если его невежливость перейдет границы, мои роботы защитят меня.
Фастольф улыбнулся:
— Ну что ж, прекрасно.
Он встал и протянул ей руку, которую она быстро пожала.
— Я хотел бы, чтобы Жискар остался здесь для общей защиты, а Дэниел пусть будет в соседней комнате, если он не против. Не дадите ли вы мне одного из ваших роботов, чтобы он проводил меня до дома?
— Конечно, — сказала Глэдия.
Она подняла руку:
— Вы, я думаю, знаете Пандиона?
— Да. Надежный эскорт.
Он вышел, а робот пошел следом.
Бейли смотрел на Глэдию. Он не знал, убедит ли ее говорить, но в одном он был уверен: пока доктор Фастольф был здесь, она не сказала бы всей правды.
24Наконец Глэдия подняла глаза и тихо спросила:
— Как вы, Илайдж, себя чувствуете?
— Хорошо, Глэдия.
— Доктор Фастольф говорил мне, что поведет вас сюда по открытому пространству, и постарается, чтобы вы постояли некоторое время в самом плохом месте.
— Вот как? А зачем? Ради шутки?
— Нет, Илайдж. Я говорила ему, как вы реагируете на открытое пространство. Помните, как вы ослабели и чуть не упали в пруд?
Илайдж быстро кивнул головой. Он не мог отрицать, что не забыл этот случай, но упоминание о нем ему не понравилось, и он сказал ворчливо:
— Такого больше не случится. Я напрактиковался.
— Но доктор Фастольф сказал, что хотел проверить вас. Все прошло хорошо?
— Более или менее. Я не падал.
Он вспомнил эпизод на борту космического корабля, когда садились на Аврору.
Там было другое дело, и упоминать сейчас об этом не стоило. Он сказал, меняя тему разговора:
— Как мне называть вас здесь?
— Вы же звали меня Глэдией.
— Может быть, это неудобно? Я мог бы сказать — миссис Дельмар…
Она резко прервала его:
— Я не пользуюсь этим именем с тех пор, как приехала сюда. Пожалуйста, не зовите меня так.
— А как вас зовут аврорцы?
— Глэдия с Солярии, но это указывает на то, что я здесь чужая, и это мне не нравится. Я просто Глэдия. Это не аврорское имя. Я сомневаюсь, чтобы на планете была еще одна Глэдия, так что одного имени достаточно. И я по-прежнему буду называть вас Илайдж, если вы не возражаете.
— Не возражаю.
— Подать чай?
Бейли кивнул.
— Я не знал, что космониты пьют чай.
— Это не земной чай, это растительный экстракт, приятный на вкус и ни в коей мере не вредный. Мы называем его чаем.
Она подняла руку, и Бейли заметил, что рукав плотно охватывал запястье и соединялся с тонкими, телесного цвета перчатками. Она все еще старалась оставлять закрытой большую часть поверхности тела в его присутствии, чтобы свести до минимума возможность инфекции.
Ее рука оставалась поднятой не дольше секунды, а уже через несколько секунд робот принес поднос. Робот был даже более приветливым, чем Жискар, он ловко расставил чашки, налил чай, подал маленькие сандвичи и мелкое печенье.
