Елена Асеева - К вечности
Подле Асила стоял Огнь, он также вышел из кумирни. Некогда лучица моего Отца, Огнь однако не рос подле него. Родитель сразу решил их разлучить, и о том сообщил еще на совете, когда выдавалось разрешение на явление лучицы. Только и с тем решением старший Димург во всем, в воспитании и росте лучицы Огня, принимал активное участие. Может потому, еще один мой старший брат оказался довольно-таки привязан к Небо и Дивному и вельми редко с ними конфликтовал. Огнь, как и все Расы, имел молочную кожу, с выступающим золотым сиянием, ноне, правда, очевидно, вследствие утомленности самую толику мерцающего. Огненно-рыжие длинные волосы его были схвачены позадь головы в хвост. А по лбу пролегала тончайшая золотая нить-венец, унизанная семью крупными, ромбической формы, желтыми алмазами. У Огня в отличие от Расов отсутствовал волосяной покров на лице, а само оно имело четкие линии, с квадратным подбородком, где в целом высота его превосходила ширину. Ажурные дугообразные брови, слегка впалые щеки, крупные с приподнятыми вверх уголками удивительные по цвету радужнозеленые глаза, в коих переливались, переплетаясь с зеленым, красный, оранжевый, желтый, голубой, синий и фиолетовые оттенки, полностью утаивая внутри той мешанины сам зрачок, прямой нос спинка с закругленным кончиком, и тонкие огненно — красные, придавали обобщенно его лицу мягкость. Одетый в белое сакхи Огнь всегда и во всем искал простоты, не мудрёности, потому и венец его смотрелся без всякого величия, совмещая в себе только мощь и степенность.
Асил, уж не ведаю как Огнь, ибо брат Владелину видел не раз и не почувствовал в ней меня, несомненно приметил особое сияние.
Я не просто узрел его взор на лице отроковицы.
Я его почувствовал на себе.
И взгляд его так неприятно принялся колупаться в мозгу девочки. Так как мог делать лишь взор Асила и Небо. В этих Богах не имелось мягкости прощупывания Першего и Дивного, ласкающе оглаживающих. Если они прощупывали, то свершали сие грубо, резко, и, кажется, в отношении моей общей слабости, вельми болезненно.
Не ошибусь, если скажу, что на той встрече, где подле меня стояли дети, альвы, гомозули Расы… днесь вже Расы пытались облыжничать Атефов. Посему показывая девочку и вроде как меня, они лишали возможности последних ко мне прикоснуться. Свершая сею уловку, Расы, определенно, не думали о моей чувственности, преследуя только собственные интересы.
Интересно, знал о данной уловке Родитель, Отец?
Неужели, ведая о ней, смолчали?
А тем временем несчастная плоть девочки ощутила, мощный, резкий взгляда Асила, каковой вроде как сорвал волосы с ее головы, содрал всю кожу с лица. Он, тот взгляд, определенно, пробил лобную кость черепа и ударился об мозг, отчего значимо заколыхалось мое сияющее естество. Потому, абы прекратить это тягостное колыхание, я велел Владелине воззриться прямо в глубину карих треугольных зрачков глаз Асила, и, наполнив саму ее голову сиянием собственного естества, четко и резко легохонько вскрикнул: «Не смей меня трогать!»
Густая волна того хлесткого, хоть и низкого зова, моего зова, наполненного болью, огорчением и смурью по Отцу, несколько правда плывущего приглушенно, окатила и старшего Атефа, и Дажбу, и Огня… Отчего Асил малозаметно качнулся, а Расы взволнованно уставились на девочку. Несомненно, и Дажбе с Огнем досталось от меня. Впрочем, сила моего зова была слаба. Не то, чтобы я так пытался его послать, просто от досады мгновенно уменьшилась его мощь.
А вместе с тем ослабел и я…
И тотчас пространство предо мной загородила разком появившаяся спина Вещуньи Мудрой, она просто заслонила собой от Богов девочку. А вслед за спиной царицы белоглазых альвов проплыла и вовсе густая красная пелена с раскиданными на ней сине-желтыми звездами и серебристыми пятнами. И это было не отключение, а нечто иное… может так проявилась моя слабость.
Безусловно, и спина Вещуньи Мудрой, и уведенный Дажбой Асил в гаран стало инсценированной постановкой по внедрению задуманного обмана против печищи Атефов. Только данный обман явственно не благодатно сказался на мне. И то, что пожертвовал Дивный единым взглядом Асила и Усача было растрачено.
Хотя, верно стоит рассказать и об этом взгляде старшего брата и вообще о нем…
Усаче…
Втором из сынов Асила.
Слывущим самым мягким из Богов в лоне Небожителей.
Отец рассказывал, так как я вельми всем интересовался, что Усач в образе лучицы имел самое большое количество человеческих жизней. Он был дюже ленивым, а Асил, дотоль потерявший две лучицы, окружал его особыми условиями, почитай ограждая от каких-либо волнений и соперничества. Все Боги и особенно Родитель не раз, при помощи особых обрядов проводимых демоницами, проверяли состояние лучицы Усача, страшась каких уродств. Но уродств и ущербности не имелось. Было только долгое его формирование. Неторопливые жизни так, что того не выдержав Родитель повелел Першему изъять Усача из Травьянды Асила (первой его Галактики), и переместив в Дымчатый Тавр создать менее благодатные условия для плоти.
Отец, как можно догадаться, на это не пошел. Уж больно он любит своих братьев.
И расстроить Асила…
Расстроить, облыжничать, могут лишь Небо, Дивный и Асил, но никоим образом мой Отец. Тем не менее, замыслы Родителя исполнил Небо. Изъяв, точнее будет сказать, украв плоть с лучицей в ней с Травьянды и перевезя ее в свою Галактику Косматый Змей.
Представляю, что тогда пережил Усач…
Наверно не просто испугался.
Предположу даже, что Усач испытал ужас.
Он был в ужасе и от похищения, и оттого, что лишившись своей спокойной, размеренной жизни в каком-то маленьком, горном поселении, где он являлся правителем, оказался в огромном городе. На планете, где по большей частью люди растеряв все нравственные ориентиры, веру дарованную Богами, традиции медлительно приближались к итогу своего существования. И посему ее наполняли те самые останки порожденные, отделенные искрами, а именно: истязатели, половые безумцы, насильники, убийцы, садисты, тираны и, непременно, всякие там лентяи, бесчувственные, непримиримые, мстительные, безразличные люди.
Хотя эти самые внезапно выпавшие на долю плоти Усача испытания подтолкнули его к перерождению и обретения божественности. Отец сказывал, что после получения божественной плоти Усач вельми долго не общался с Небо, Дивным и даже Воителем, каковой за него вел соперничество и как явствует, был особенно с ним связан. Еще Отец говорил, что Усач даже став Богом, весьма значительный срок набирался сил и также долго обучался вложенным в него способностям.
— Дюже долго спел, — констатировал тогда я и насыщенно засиял.
