Эдмонд Гамильтон - Город на краю света. Звездный волк. Долина Создателя
— Горр Холл сказал: эта старая установка находится в бедственном состоянии. Горр добавил — он с уважением пожмет руку того парня, кто сможет починить эту… эту развалину.
Джон невольно улыбнулся. Огромный мохнатый капеллянин выразился точно так же, как это сделал бы любой техник в ремонтной мастерской на старой Земле.
В то время, когда Горр Холл со своими коллегами тщательно изучали другой генератор, Пирс Еглин забросал Джона и Хуббла вопросами о XX веке. Они в свою очередь задали давно мучивший их вопрос:
— Почему Земля безжизненна? Что случилось с человечеством?
Пирс Еглин недоуменно взглянул на них:
— Разве вы не знаете? Когда Земля начала остывать — а это произошло многие тысячелетия назад, люди решили окончательно переселиться на другие миры. Планеты Солнечной системы непригодны для жизни, поэтому земляне полетели к звездам.
— Но кто-то должен был здесь остаться? — с недоумением спросил Джон.
Еглин пожал плечами.
— Конечно, нашлись и непримиримые домоседы… Но планета остывала так быстро, что даже города под куполом типа вашего Нью-Миддлтауна не спасали от стужи. В конце концов, последние земляне вынуждены были переселиться к иным, теплым звездам…
Так вот где теперь находится человечество, растерянно подумал Кеннистон. Другие миры, другие солнца…
Горр Холл наконец закончил изучение второго генератора и, вытирая тряпкой огромные лапы, испачканные смазочным маслом, подошел к ним. Брезгливо поморщившись, он произнес грохочущим голосом несколько фраз. Пирс Еглин перевел:
— Горр считает, что некоторые генераторы можно запустить в действие. Но для этого необходимо время и ряд материалов — медь, магний, немного платины…
Хуббл согласно кивнул.
— Все это можно будет раздобыть в старом Миддлтауне.
— Старый город? — возбужденно воскликнул Еглин. — Я отправляюсь вместе с вами!
Маленький историк горел желанием увидеть город, чудом выплывший из пучин тысячелетий. Когда через несколько часов он вместе с Джоном и Хубблом пересекал бурую равнину на джипе, его ликованию не было предела.
— Только подумать — я своими глазами увижу город начала атомной эпохи!
Оба земных ученых отнюдь не разделяли его радости. С тяжелым сердцем смотрели они на притихший и всеми покинутый Миддлтаун. Дома были заколочены, в опустевших подъездах гулял ледяной ветер. Мостовую покрыл толстый слой пыли и песка. Деревья потеряли последнюю листву, трава потемнела и поникла.
Кеннистон заметил, как в глазах шефа появился туман глубокой грусти, — да и его сердце пронзила острая боль тоски. Он уже сожалел о приезде в Миддлтаун — здесь ничто не говорило о недавних временах, когда город кипел жизнью. Джон осторожно вел джип по сумеречным улицам, и перед его глазами невольно возникали яркие картины: разгар лета, девушки в разноцветных сарафанах, цветущие кроны деревьев, перезвон птиц, шум людских голосов…
Пирс Еглин тоже молчал — но по иной причине. С благоговением он оглядывал старые дома и магазины, проплывающие мимо него по обеим сторонам улиц.
— Это все нужно сохранить, — наконец прошептал он, — это слишком драгоценно! Дома надо законсервировать, а над городом построить купол. Я позабочусь, чтобы все было сохранено для потомков — картины, мебель, книги, даже обрывки старых газет.
Хуббл неожиданно воскликнул:
— Э, да здесь кто-то есть!
В этот момент джип проезжал по Милл-стрит. Приглядевшись, Кеннистон заметил небольшой, обтекаемой формы автомобиль, стоявший рядом с воротами «промышленной лаборатории». Внезапно из здания вышли… Варна Аллан и Норден Лунд!
Увидев джип, они переглянулись. Когда машина остановилась, Варна что-то сказала Еглину, и тот перевел:
— Вас просят не волноваться — руководители экспедиции решили лично обследовать город, перед тем как связаться с Советом Губернаторов.
Администратор тем временем с заметным презрением бросила взгляд на угрюмое здание фабрики, закопченные трубы, проржавелые рельсы на подъездных путях, неряшливые дома с облупленными стенами.
Джон сказал вызывающе:
— Спросите ее, Пирс, — что она думает о нашем Миддлтауне?
Еглин задал вопрос, и Варна, усмехнувшись, что-то резко ответила. Еглин смущенно пробормотал:
— Варна сказала — ей не верится, что люди могли жить в столь жалком и презренном месте!
Лунд одобрительно расхохотался. Кеннистону кровь ударила в лицо, и в этот момент он возненавидел Администратора за ее высокомерие. Она смотрела на добрый старый городок словно на логово обезьян!
Хуббл понял его чувства и успокаивающе положил ему руку на плечо.
— Пойдемте, Кен, нас ждут дела, — напомнил он.
Холодно попрощавшись с Варной Аллан и ее заместителем, они вместе с Пирсом Еглином вошли в здание лаборатории. Джон раздраженно сказал:
— Дьявол, почему эта блондинка так высокомерна?
Хуббл покосился на него:
— Кен, держите себя в руках. Не позволяйте мужскому самолюбию закружить вам голову!
Пирс Еглин сочувственно взглянул на них.
— Не такое уж это и старомодное чувство, — усмехнулся он. — Норден Лунд тоже не очень-то рад, что ему приходится быть заместителем у молоденькой девушки…
Вскоре они вышли вновь на улицу, держа в руках ящики с необходимыми для Горра Холла материалами. Варны Аллан и Лунда не было видно — видимо, они продолжали исследовать Миддлтаун.
Вернувшись в город под куполом, они обнаружили, что капеллянин и его группа уже начали разборку генераторов. Техники работали с удивительным мастерством и ловкостью.
Последующие несколько дней Джон провел в генераторном зале, помогая пришельцам как мог. Он уже не испытывал неприязни к гуманоидам. Они вместе трудились, вместе садились за стол, хотя экипаж «Таниса» предпочитал земным консервированным продуктам свои малоаппетитные на вид пасты и концентраты. Понемногу Джон начал понимать галактический язык. Пирс Еглин постоянно помогал ему, и вскоре Кеннистон не без удивления обнаружил, что в основе языка инопланетян лежит… его родной английский! С того момента дела у него пошли споро.
Через несколько дней он внезапно осознал, что работает с пришельцами столь же слаженно, как со своими коллегами из ядерного центра! Его больше не удивляло, что белогривый Магро, житель одной из планет звезды Спика из созвездия Девы, был прекрасным инженером-электронщиком. Магро шутя справлялся с ремонтом сложнейших блоков и электросхем Джону такое и присниться не могло.
«Испанские гранды» оказались братьями по имени Бан и Бал. Они были искусными техниками. Паря на своих широко раскрытых крыльях, они легко взмывали к вершинам многометровых генераторов и столь же легко восстанавливали самые безнадежно изношенные агрегаты.
