Евгений Гаркушев - Ничего, кроме магии
Из разговора с местными жителями Наташа выяснила не слишком много о крае, в который она попала. Если верить рассказам жителей Деревни Посреди Леса, кроме них, людей вокруг вообще не имелось. Лишь далеко, за лесом, в бескрайней саванне жил некий Бонуций, о котором местные отзывались с большим уважением, но который чем-то их сильно раздражал. Обитали неподалеку и еще какие-то существа, но жители деревни не особенно охотно о них говорили. Точнее, их этот вопрос мало интересовал, и они мало что могли сообщить по поводу своих соседей. Однако появление Наташи, которая явно была человеком, никого не смутило. Ей даже не задали вопроса, откуда она появилась, хотя люди больше нигде здесь не жили. Девушке это казалось нелогичным, но в Деревне Посреди Леса логика вообще была не в почете.
Занятия местных не отличались разнообразием. Они выращивали овощи и злаковые, собирали в лесу плоды, которые сушили и заготавливали впрок, а также поедали сырыми. Еще они разводили пчел, искали в лесу и косили растение, похожее на коноплю, из которого получали грубую ткань. Были здесь и плотники, и даже кузнец Тахарин – суровый и властный мужчина. Секретами ремесла он ни с кем не делился и в хижину свою, а также в кузню никого не пускал.
Но основным времяпрепровождением местных были разговоры. Как только выдавалась свободная минутка – а выдавалась она часто, так как огороды не требовали особого ухода, дожди шли обильно, сорняки и вредители растения не беспокоили – люди обсуждали самые разные темы, начиная от видов на урожай зерна и заканчивая тем, в какую сторону был с утра повернут хвост Мяу. Обо всем они говорили с большой многозначительностью. Целый клан составляли ученые, которые проводили время в спорах и учили детей. Некоторым из них не возбранялось даже не посещать празднества с поклонениями Мяу. С Нашедшей Мяу они не слишком общались, ссылаясь на великую занятость. Насколько могла судить девушка, озабоченный вид был напускным. Ученые бездельничали так же, как и остальные.
Сначала Наташе понравилось в Деревне Посреди Леса. Конечно, она беспокоилась о Сергее, об Ульфиусе, в конце концов, о том, что скажут на работе по поводу ее отсутствия. Но, с другой стороны, здесь ее вряд ли мог найти и Кравчук, и его мерзкие друзья. А Наташе надо было выждать время и отдохнуть.
Три дня девушка загорала на лужайках, бродила по лесу с детьми, которые показали ей вкусные и сочные плоды бамбанов, вкусом напоминавших манго. Их взрослые не заготавливали впрок, так как брызжущие соком плоды невозможно было высушить. Наверняка из сладких плодов получилась бы отличная брага, но горячительных напитков в Деревне Посреди Леса не производили. Наташа и не пыталась научить местных чему-то предосудительному, хотя, как цивилизованный человек, была хорошо знакома с соблазнами промышленно развитого общества. В частности, с технологией самогоноварения. Она просто наслаждалась жизнью – по пять раз в день купалась в речке и болтала с местными кумушками.
Но недаром Наташа была журналисткой. Ее начало одолевать любопытство. Никто в деревню не приходил, никто из нее никуда не ездил. А на вопросы о том, что же делается в других частях леса и за его пределами, местные пожимали плечами и отвечали: время странствий еще не пришло.
К концу четвертого дня Наташа заявила о своем намерении покинуть деревню. Судя по тому, что в обиходе местных жителей встречались прекрасные стальные ножи, стеклянные изделия и хорошие ткани, они жили в лесу не одни. Где-то здесь была и более развитая цивилизация. Возможно, одним из ее представителей являлся загадочный Бонуций.
– Я собираюсь уйти из Деревни Посреди Леса, – сообщила девушка жрецу. – Потом я, возможно, вернусь.
– Но это совершенно невозможно, – ласково ответил Тхор. – Ты – Нашедшая Мяу, и мы не собираемся отпускать тебя, потому что ты унесешь с собой нашего кумира.
– Вопрос легко решить, – ответила Наташа. – Я вижу, что вы относитесь к Мяу с большим почтением и любовью. Я оставлю его вам.
Глаза жреца загорелись:
– Правда?
– Разве я когда-нибудь вас обманывала?
– А кому ты оставишь Мяу?
– Да твоей жене, например. Жрец вздохнул:
– Заманчиво, но община не согласится. Я и так жрец. Слишком много власти сосредоточится в руках моей семьи.
– Ну, тогда тому, кого выберет община.
– Да, так будет правильно, – согласился Тхор. – Но ты пока никому не говори о своем решении. Нужно предварительно со многими перемолвиться… И тогда мы определим Заботящуюся О Мяу. До твоего возвращения.
– Я буду ждать только до следующего утра, – предупредила Наташа. – Мне надо отсюда выбираться.
Героин удалось продать выгодно. Связавшись с оптовыми торговцами из Москвы, Белоусов заработал на партии порошка два миллиона двести тысяч долларов. Клиенты из столицы прежде имели дело с Кравчуком, который выдавал героин за афганский, полученный на новом подпольном заводе, и торговались только для приличия. Олег Семенович отнес такое везение на счет своих таинственных покровителей На самом деле поставляемый Кравчуком наркотик считался высококлассным и продавался дороже, чем прочие аналоги зелья. У наркодилеров уже существовала своя клиентура, которая к нему привыкла и была готова платить хорошие деньги. А Кравчук в свое время был не настолько глуп, чтобы отдавать первосортный товар задешево. Загадочным партнерам он указал одну цену наркотика, с покупателей брал совсем другую. Белоусов даже продешевил, сбывая партию героина московским мафиози.
Двести тысяч Белоусов положил в свой карман, остальное употребил для дела – выдал требуемую сумму технарям, работающим над Машиной, затеял большой ремонт на хозяйственном дворе, а кое-что положил в сейф, рядом с телефоном.
Труднее оказалось купить золото и сбыть фальшивые доллары. Конечно, золото можно было взять в банке, в слитках. Но высокопробное золото в слитках стоило гораздо дороже, плюс акцизный сбор. А лом можно было скупать за бесценок. Агенты Белоусова занимались этим во многих городах.
Сомнений в подлинности поддельных долларов у тех, кому они продавались, не возникло. Однако обменять сразу миллион оказалось задачей не из легких. Меняя даже по пятьсот долларов (а к людям, продающим пятьсот долларов, в меняльных конторах относились уже с некоторым интересом, лучше было менять сто-двести «зеленых»), нужно было совершить две тысячи операций. Чтобы провернуть сделки за несколько дней, требовалось подключить всех работников «Барса». Но половина из них с пятьюстами долларами убежали бы куда глаза глядят. В первые три дня Белоусов и его доверенные люди разменяли двести тысяч, а остальные директор отложил на черный день – впрочем, по мере возможности от них избавляясь.
