Джон Уиндем - Песчаные короли
Френсис медленно покачал головой.
— Гениально придумано, — согласился он, — но боюсь, все это напрасно, Диана.
— О, нет! — воскликнула она, уловив что-то в его тоне. — Френсис, что случилось?
Френсис оглянулся. Уверившись, что их никто не может услышать, он сказал:
— Так вот, то, что я хотел бы вам сообщить, касается моей невестки.
— Знаю. Зефани говорила мне о ней. Пол все же отважился рассказать ей?
— Да, — подтвердил Френсис. — Он посчитал это своей обязанностью. Как я понял, разговор велся на повышенных тонах. Они оба были раздражены, и в результате Пол не может вспомнить, как много он ей сказал. Но он назвал лейкнин и вспомнил о вас.
Диана сцепила пальцы.
— Вся эта история с ними была не нужна. Но, очевидно, раз он уже начал, то считал, что опирается на мое решение рассказать ему и Зефани обо всем.
Диана передернула плечами.
— А что случилось потом?
— Джейн несколько дней все обдумывала, а потом заявилась в Дарр, чтобы встретиться со мной.
Френсис рассказал Диане про визит Джейн.
Диана нахмурилась.
— Иначе говоря, она предприняла штурм. Не очень приятная молодая особа.
— Да, — честно признал Френсис. — В первую очередь, она взбунтовалась против того, что ее, жену моего сына, безосновательно лишили этого дара. Но ее поведение было… э… э… далеким от тактичного.
— И вы удовлетворили ее требование? Дали ей лейкнин?
Френсис кивнул:
— Конечно, ей запросто можно было подсунуть на некоторое время нечто совсем другое, однако это не принесло бы особой пользы. Мне пришлось бы в последствии самому признаться в этом, либо она сама что-нибудь заподозрила бы. Во всяком случае, это только обострило бы отношения. Главная беда уже случилась, и я подумал, что она все равно уже все знает. Потому и ввел ей лейкнин. Вы, кажется, используете инъекции, а я подсаживаю таблетки, которые потом рассасываются. Так я делал и Полу, и Зефани. О, как бы я хотел, чтобы всевышний надоумил меня тогда сделать ей инъекцию!
— Не понимаю, что это изменило бы?
— Многое. Когда она вернулась домой, то рассказала Полу, что была у меня. Она решила, что так будет лучше, ведь он мог спросить, откуда у нее повязка на руке. Пол догадался, как она вела себя со мной, и рассердился. А увидев повязку, он сразу понял, что это не моя работа. У него еще перед этим возникло подозрение… Он потребовал, чтобы она показала разрез… ну, и таблетки там не оказалось. Джейн упрямо твердила, что лейкнин, очевидно, выпал, когда она делала новую повязку. Сущая глупость: разрез, конечно, кто-то вскрывал, таблетку вынули, потом ранку зашили несколькими стежками, как и раньше. Но Джейн держалась своей версии. Наконец она бросилась в спальню и заперлась там. Пол провел ночь в гостиной. Когда утром он проснулся, она уже исчезла с двумя чемоданами… С тех пор ее никто не видел.
Диана немного подумала.
— Вряд ли можно допустить, что это была случайность? — спросила она.
— Ни в коем случае. Два шва были сняты и заменены другими. Разумнее было бы ввести какую-нибудь безвредную таблетку такой же формы — дополнительная гарантия. Пусть бы тогда и крала ее.
— Вы думаете, она передала лейкнин кому-то другому?
— Несомненно. Очевидно, ей пообещали ввести его снова, как только раскроют секрет.
— И невероятно большую плату только за одно ее слово. А много можно узнать из такой таблетки?
— Гораздо меньше, чем они думают, так мне кажется. Ни вы, ни я не смогли синтезировать лейкнин за это время. Однако же, надо думать, она рассказала им все, что знала. Несомненно, это даст им исходные данные для поисков.
— Она знает, откуда он происходит?
— Нет. К счастью, я не сказал об этом Полу.
— Каким будет их следующий шаг, как вы думаете?
— Думаю, они поинтересуются нашим импортом и попытаются поймать что-нибудь там.
Диана усмехнулась:
— Если им удастся пролезть ко мне таким путем скорее чем за год или два, я очень удивлюсь. — А что касается Дарра, то вы тоже постоянно получаете самые разнообразные посылки со всего света.
— Но, к несчастью, не многие из них лишайники, — заметил Френсис. — Конечно, я был осторожен и пытался застраховаться от разных случайностей, но, кто знает, не раскроют ли они чего-нибудь. — Он неуверенно пожал плечами.
— Даже если так, — сказала Диана, — кто сможет установить именно этот вид лишайника? Он носит красивое длинное название, но единственные люди, которые могут сказать, какое растение под ним скрывается, это мы — вы и я.
— Если они выйдут на сборщиков, им нетрудно будет определить, какой лишайник нас интересует, — проговорил Френсис.
Они сидели, углубившись в собственные мысли, пока официант подобострастно наполнял их бокалы.
— Все шло к этому, Диана. Раньше или позже, это должно было случиться.
— Я хотела бы, чтобы позже, — произнесла Диана недовольно. — Черт бы побрал эту Уилбери с ее аллергией. Если бы это была обычная аллергия или если бы я встретилась с ней раньше… Но все равно, теперь уже ничем не поможешь.
Она помолчала минуту, а потом продолжила:
— Мы все время говорим “они”, но даже не представляем, кем эти “они” могут быть.
Френсис пожал плечами:
— Ни одна солидная фирма не возьмется за это дело в такой обстановке. Но имя Саксовера открыло перед Джейн двери всех торгашей.
— И я думаю, что именно торгаши.
— Наверное, так. Джейн не будет платить комиссионные посреднику.
Диана, нахмурившись, сказала:
— Все это нравится мне меньше и меньше, Френсис. Поскольку они убеждены, что средство от старости реально существует, они будут стремиться заполучить его любым путем. А это означает: либо украсть вещество и технологию его обработки, если им удастся, либо, что даже лучше, украсть одного из нас или даже обоих.
— Я это обдумал, — ответил Френсис. — В Дарре сейчас ничего не найдешь, а если я исчезну, то об этом сразу же заговорят газеты. Надеюсь, вы также предприняли что-нибудь?
Диана кивнула.
Они посмотрели друг на друга поверх чашек с кофе.
— О, Френсис! — выдохнула она. — Это безумно и очень смешно. Все, чего мы хотим, — подарить это людям. Осуществить стародавнюю мечту. Мы можем предложить людям жизнь и время, чтобы жить, вместо кратковременной борьбы за существование и смерти. Время, чтобы стать достаточно мудрыми и построить новый мир. Время, чтобы стать настоящими мужчинами и женщинами, а не детьми-переростками. А теперь вам подрезала крылья перспектива хаоса, мне — уверенность, что лейкнин запретят, чтобы избежать этого хаоса. Мы оба все еще стоим на своих старых позициях.
