Нэт Прикли - Ристалище
— Пока тает, — сообщил Шабр, наблюдающий за происходящим с пляжа.
— Он и должен таять, — пожал плечами Найл. — Вопрос, на сколько его хватит? Если на три дня, то мы успеем доплыть до города, вечером выложить пауков под последние лучи, чтобы они успели отогреться и были готовы к бою. Если весь лед растает сегодня или завтра — значит, ничего не получится.
— Я понял, Посланник, — отвечал Шабр, не сводя глаз с корабля.
Паук мог ждать итога эксперимента хоть год, но у Найла на это терпения не хватило и он отправился бродить по окрестным рощам, лугам и селениям.
К дальнему хутору его привлекли корабли. Почти весь флот стоял на якорях метрах в двухстах-трехстах от берега, а здесь сразу три судна приткнулись носом в пляж. Команда сидела на борту, явно чего-то выжидая. Найл из любопытства прощупал сознание моряков, и понял, что они ждут чего-то вкусного.
Правитель отошел немного в сторону и засел в засаде — то есть, просто сел в тени куста шиповника и стал ждать. Вскоре на тропинке показались двое моряков, несущих четырех ободранных тушки.
«Тоже мне, деликатес», — мысленно удивился правитель. Хотя, для моряков, которые кроме рыбы, несколько месяцев ничего не пробовали, кусочек мяса может показаться дороже ведра ухи.
Посланник выбрался из-под кусточка и пошел вверх по тропинке, интересуясь, кто же столь щедро одарил обитателей моря. Далеко топать не пришлось: уже через полсотни метров тропа уперлась в калитку, за которой сидел… Пленный рыбак из города!
Мужчина сидел за столом и, весело насвистывая, потрошил рыбу.
— Чем занимаемся?
Пленный поднял голову, узнал правителя, тут же вскочил и почтительно склонил голову.
— Так… что делаем? — повторил вопрос Найл, прощупывая сознание двуногого.
— Рыбу, вот, потрошу. Хочу закоптить.
— Много рыбы наловил?
— Четыре котомки.
Рыбак врал, нагло и злонамеренно, явно не предполагая, что полуголый дикарь, каковым он считал Посланника, способен читать чужие мысли.
На самом деле пленник, получив разрешение жить в пустующем доме, занялся любимым делом — пошел на море рыбки половить. Клев в сем непуганом месте оказался хороший.
Удачливый добытчик свой улов закоптил, подкрепился сам, накормил сыновей, а все, что осталось, понес по соседям: угостить вкусным блюдом, наладить отношения.
Окружающим земледельцам необычная еда понравилась, они захотели еще. Рыбак тут же учуял конъюнктуру и начал менять каждую рыбешку на кролика.
Но и это еще не все — имея хорошее представление о морском быте, пленный сумел договориться с моряками. Они ему — опостылевшую рыбу котомками. Он — за каждое ведро по мясистому кролику.
В данный момент он как раз чистил рыбу, чтобы закоптить ее и разменять по кролику, баш на баш.
— Я что-нибудь не так делаю, господин?
— Да нет, все так, — Найл развернулся и направился к замку.
Пройдет годик-другой, и этот предприимчивый рыбак наверняка подомнет под себя всю Провинцию. Если, конечно, к этому времени советник Борк его просто-напросто не съест.
* * *Последний лед на корабле растаял только через пять дней! Это была победа.
Это означало, что сотни и сотни смертоносцев смогут занять походные позиции поверх ледяных глыб, застыть и проснуться уже рядом с целью путешествия.
Последней проблемой оставались повозки для переправки льда с вершины на берег моря.
Но теперь Найл знал, что означало пророчество Магини: «Тебе понадобятся повозки», и ничуть не удивился, когда увидел у моста, по ту сторону пропасти, огромное количество присланных Мерлью двухколесных повозок.
Последние распоряжения перед отправкой предстояло давать Дравигу и Шабру через три дня, а Найл вместе с мужской частью братьев по плоти уже преодолевали первые мили военного похода. Правда, сейчас они шли не на врага, а за помощью.
Соленый выделил Посланнику Богини свой лучший корабль, со своей лучшей надсмотрщицей — но сам покинуть флот не решился даже ради правителя. Он собирался лично вести к победе спасенные им суда. Командовала на борту хорошо знакомая по воспоминаниям паука Назия, а место смертоносца занимал Найл.
Устье реки судно обогнуло по большой дуге, дабы не попасться кому-нибудь на глаза, и снова вернулось к побережью.
Впереди, на смотровой площадке, сидел, поджав под себя ноги, Посланник Богини и внимательно всматривался в берег. Рядом с ним стояла Назия. Правитель объяснил ей, что они ищут очень мелкие, но длинные лагуны, уходящие глубоко в пески, и теперь морячка тоже старательно выглядывала низины среди подступающих к самой воде барханов.
Братья по плоти толпились на корме. Их крайне захватил процесс ловли рыбы — когда выкидываешь в море никчемную пластинку с парой крючков, и вскоре получаешь на нее крупную трепещущую рыбину.
— Вон, похоже, протока, — первой заметила извилистую низину более опытная женщина, и тут же скомандовала рулевому. Нос к берегу!
Захлопал парус, зажурчала вода за бортом. Судно заняло новый курс и все опять стихло. Минут через пять Найл и сам различил влажные блики на песке между барханов, а еще через десять минут форштевень мягко уткнулся в берег.
Моряки привычно высыпались за борт, поднатужились и выволокли судно на песок почти до середины корпуса.
— Рыбы много наловили? — спросил правитель у Назии.
— Полный бочонок.
— Наполните четыре котомки и дай мне четырех людей. Нужно немного разнообразить диету здешних обитателей.
— Слушаюсь, Посланник, — поклонилась надсмотрщица и отправилась выполнять приказание.
Братья по плоти тем временем уже успели обмакнуться в воде и ровными рядками лежали на солнышке. Правитель не видел ни малейшей необходимости тащить их с собой, и они это прекрасно чувствовали.
— Завтра вернусь, — предупредил Найл и пошел вперед вдоль мелкого, по пояс, канала.
Соль у залива добывали очень простым, но эффективным способом: соленую морскую воду через узкий канал запускали в мелководную заводь, после чего канал перекрывали, а вода на солнце начинала испаряться.
Когда заводь мелела примерно по колено, воду перепускали в прудик, снова давая «испустить дух». Процедура повторялась раз пять или шесть, после чего воду из последнего водоема выливали на широкие подносы, на которых она и испарялась совершенно, оставляя на пластике толстый белый налет. Соль в заливе могли добывать до тех пор, пока существовало море, и это радовало.
На первый взгляд казалось, что рыть почти полукилометровый канал в глубь песков, к одинокому оазису, не имело смысла. Проще ходить от хижин на берег, чем ежедневно канал прочищать — но тогда первый же приличный шторм мог не только размыть череду заливчиков и прудов, но и «разбавить» готовый или почти готовый соляной раствор. Бури в здешних местах не часты, однако даже три-четыре раза в год терять плоды месячной работы все равно обидно.
