Василий Головачев - Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Но сейчас я решил подождать.
Здесь ничего не изменилось после моего прошлого визита. Две стены сплошь уставлены книгами. Кстати, настоящими. Я, грешным делом, думал – бутафория. Решил проверить. Кажется, это было две недели назад. Подошел и вытащил одну. Анри Пуанкаре «Наука и гипотеза». Че за муть?
– Хочешь почитать? – спросил полковник. Тогда он не притворялся манекеном со стеклянными глазами.
– Нет. Просто смотрю. А по военному делу есть книги?
– Это на другой стене, – он улыбнулся. – Две нижние полки. Сразу под астрофизикой. Выбирай любую.
Конечно, я ничего не выбрал. Даже смотреть не стал. Когда мне читать? Но призадумался. Книги в кабинете боевого командира – это что-то новенькое (я сам не заметил, как полковник из штабной крысы превратился в боевого командира). Обычно на стенах развешивают оружие или модели кораблей. Но книги? Зачем? Я так этого и не понял.
– Ты, Чертяка? Пришел? Что-то я взрывов не услышал… – Кажется, полковник соизволил меня заметить. Но смотрит все равно мимо. И голос какой-то сиплый. Бухой, что ли? Н-да… рановато нажрался.
– По вашему приказанию прибыл!
Он рассеянно показал на кресло у окна.
– Не паясничай. Разговор серьезный.
– Как вы себя чувствуете? – спросил я, усаживаясь в предложенное кресло.
Полковник повернулся ко мне:
– Плохо, Чертяка. Вообще не чувствую. Меня обкололи какой-то гадостью и облепили кучей датчиков. Китель с трудом налез. Мир переворачивается с ног на голову и не спешит возвращаться обратно. Ты вот сейчас висишь вверх ногами и периодически ускользаешь из-под прицела.
– Прикольно!
– Не то слово!
– Почему же вы не в госпитале?
– Поговорить надо. Ты подумал об отпуске?
Я покачал головой.
– Отвечай словами, если не трудно.
– Нет, не думал!
– Почему?
– Мне показалось, вы бредили.
– Я не бредил. Подумай сейчас. У тебя есть пара минут.
– Вы хотите от меня избавиться?
– Да, на месяц.
– Зачем?
– Тебе надо пожить другой жизнью. Ты великий боец, но каждый день умываться чужой кровью – это перебор.
– А мне нравится! Я ведь больше ничего не умею.
– Тем не менее… сделай перерывчик, передохни. Даже металл устает, а ты не железный. Пусть организм восстановится.
– Полковник…
Наконец-то он посмотрел прямо на меня.
– Видишь, в каком я состоянии? Меня продержат в госпитале минимум две недели. Еще столько же на восстановление. Месяц – я вне игры. Вам назначат нового командира. Штабного. А теперь представь, кем он будет затыкать дыры? Я хочу тебя уберечь. Может быть, еще поработаем вместе.
– Хорошо! Я согласен! Буду месяц околачиваться в спортзале и ждать вашего возвращения.
– Никакого спортзала. Дай и ребятам позаниматься.
– А я им не мешаю. Тренажеров полно.
– Глупый ответ.
Я вздохнул. Про спортзал он мне и раньше намекал. Плевать на поломанные тренажеры, но потом ты ведь лезешь на ринг и начинаешь искать спарринг-партнеров. Никто не хочет превращаться в мешок с переломанными костями. А выглядеть трусом тоже не очень приятно. Вот ребята и обходят спортзал десятой дорогой. Дай им форму поддержать. Не жадничай.
– Хорошо – переберусь в тир.
– Нет.
– Вы знаете, чем закончился мой прошлый отпуск?
– Гостиницу отстроили заново, а дипломатические отношения с Галатеей мы уже восстановили. Кстати, они кардинально поработали над сервисом. Говорят, теперь это вполне сносное местечко.
– Я туда больше не поеду!
– Разумеется.
– Куда же вы меня отправите?
– На министерскую базу отдыха…
– Конкретнее…
– Планета Блик на самой окраине обжитых секторов. Класс «А». Идеальное место для твоего отпуска. Местечко тихое, народу мало, климат почти земной, почва – просто сказка: выдает по два-три урожая в сезон. Там даже колодцы есть с питьевой водой. Райский уголок. Вторая Земля, только лучше. Вся подробная информация здесь. Держи. – Он протянул мне розовую папку. Я положил ее на колени.
– В садоводы, значит, записали?
Если я выхожу на прогулку и каждые десять метров никто не пытается вонзить в меня клыки, когти или жало – это не моя планета. Заточенный стальной прут, ножи и прочие «игрушки» странников большой дороги тоже годятся, но двуногие твари намного медленнее. А если и этого нет, я начинаю сходить с ума. Теряется форма, пропадают навыки, притупляются инстинкты. Приходится улетать и наверстывать упущенное в более оживленных местах, там, где кипящая ненависть и беспредельная жестокость разлиты в воздухе, где можно спокойно умыться вражеской кровью… Все это полковник знал, так зачем же…
– Не бойся: ты все равно останешься Чертякой, даже если месяц поживешь с ангелами. Ну?!
– Как скажете.
– Вылет завтра в шесть утра. Там есть поселение домов на шестьдесят. Местных не обижай.
– Ладно…
– Не обижай – значит не общайся. Ты понял? Никаких рукопожатий, хлопков по плечу и всего прочего. Они два года в четырехкратной гравитации не тренировались, поэтому следи за своим поведением.
– Постараюсь.
– Когда приедешь, на всякий случай осмотрись. Все-таки из наших там уже год никого не было.
– Понял. Что еще?
– Насчет возвращения. Когда за тобой прилетит корабль, не торопись высовываться и бежать навстречу. Наверху слишком быстро тасуют карты. Наши генералы могут остаться без козырей, а ты – слишком ценная ставка. Если все будет в порядке, то первый, кто покажется в люке, выпустит фиолетовую пульсирующую ракету. Не увидишь ракеты – действуй аккуратнее, присмотрись, что к чему.
– Понял. Это все?
– Нет. Спасибо, что спас мне жизнь.
– Шутите? Да вы сразу же и расплатились. С двумя я бы не справился.
– Ты бы справился и с десятком, не скромничай.
– А вам не пора обратно в госпиталь? Могу проводить.
– Проводишь. Позже. Есть еще кое-что. Присядь. Куда вскочил?
Я молча опустился в кресло.
– Тебе известно, что каждое возвращение группы записывается?
– Да, знаю.
– Запись нашего прошлого возвращения проанализировали в штабе, показали врачам, и они заподозрили у тебя психические отклонения. Твое поведение признано неадекватным. Говоря проще, в штабе опасаются, что ты тронулся, съехал с катушек, перегрел процик, сбрендил…
– Хватит, полковник. Я понял.
– Они настаивали на проведении нескольких тестов. Хотели прислать специалистов, но я их отговорил. Сказал, что если ты действительно «того», то специалисты могут пострадать.
– Еще как! Покажите мне этих ублюдков, и я объясню им, у кого из нас проблемы с головой!
