Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)
Терентьев обошел глайдер и уже перед самой левой дверцей цокнул дистанционкой – замки разблокировались. Виталию чуть полегчало: если сразу не посадили за управление, возможно, все страхи напрасны. Он без лишних слов сунул чемоданчик в багажный отсек, зафиксировал найтовочными петлями и уселся на пассажирское место.
То есть это он думал, что на пассажирское.
В этом глайдере все управление было сдублировано. Вести машину мог любой, и сидящий слева, и сидящий справа. Но в смысле пассажирства прямо сейчас Виталий угадал: та половина салона, которую он выбрал, стояла в режиме Slave.
Терентьев забрался в левую часть, задраился и оживил бортовую аппаратуру. Засветился глазок активного автопилота, это Виталий отметил сразу – с его места сейчас нельзя было управлять глайдером, но вся индикация и приборы работали в штатном режиме.
Новый начальник затянул ремни (фиксаторы знакомо щелкнули) и отдал автопилоту команду на взлет. Виталий пристегнулся еще раньше, машинально, повинуясь намертво вколоченному в Академии рефлексу. Глайдер почти бесшумно взмыл, набрал положенную высоту и лег на возвратный курс по мастер-пеленгу. Иными словами, он летел не по введенной путевой программе, а возвращался на матку в авторежиме. Значит, это был не автономный глайдер, а палубный, из комплекта корабля покрупнее, классом никак не ниже двухсотки.
«Вот оно что… – подумал Виталий. – Тогда понятно, почему не стали дожидаться завтрашних транспортов…»
Терентьев тем временем покопался где-то на уровне своего левого колена – у обычных глайдеров на том месте находился сейф для документов и ценностей. Оттуда Терентьев извлек небольшой терминал и повернулся к Виталию:
– Давай удостоверение, – сказал он.
Виталий послушно вынул пластиковую книжечку и протянул ему. Терентьев, раскрыл ее, вставил в щель считывателя и принялся что-то вводить, но не вручную, а по заранее подготовленному шаблону, не иначе. Вся процедура заняла минуты полторы; глайдер к этому времени как раз набрал высоту и лег на маршевый отрезок траектории.
– Ну, вот и все, – вздохнул Терентьев, закончив.
Он вынул удостоверение из щели, вернул Виталию, а сам снова склонился к сейфу – прятал терминал, наверное.
Виталий украдкой заглянул в свой документ.
– Смотри, смотри, – подбодрил его Терентьев, не меняя позы и глядя по-прежнему влево и вниз. – Должен же ты знать, где служишь?
Личные данные, понятное дело, не изменились – имя, фамилия, дата рождения, изображение-голограмма. А вот в графе «воинское звание» теперь и впрямь значилось «капитан». Лейтенантом Виталий не пробыл и трех полных суток.
– Мобпредписание давай тоже, – велел Терентьев, и Виталию пришлось на пару секунд отвлечься.
Уже вынув прямоугольничек предписания, Виталий внезапно засомневался.
– Я же его должен предъявить кадровику в части, – пробормотал он нерешительно. – И сдать ему же.
Терентьев, не разгибаясь, поглядел на Виталия снизу вверх.
– Я и есть кадровик, – сообщил он. – Давай.
«Да пропади оно пропадом! – подумал Виталий сердито. – Велели подчиняться – вот и подчинюсь».
Он протянул капитану мобпредписание и снова принялся разглядывать удостоверение личности.
Помимо нового звания в документе появились отметки об окончании Академии с итоговой суммой баллов 49.9247, о присвоении специальности «пилот-инженер» начальной категории и о зачислении на действительную воинскую службу в подразделение R-80 на должность интенданта.
Последняя отметка была датирована сегодняшним числом, остальные – позавчерашним.
Терентьев уже запер сейф, выпрямился и откинулся в кресле. Голову он повернул вправо, к Виталию.
– Можешь спрашивать, – ровно сказал он.
Виталий за эту возможность, ясное дело, с радостью ухватился:
– За какие заслуги в капитаны произвели?
– Ниже капитана у нас не положено, – с ленцой пояснил Терентьев. – Так что считай это стартовым бонусом.
– А выше? – ехидно уточнил Виталий.
Терентьев был старше Виталия лет, наверное, на десять, вряд ли меньше. Откровенно говоря, за это время можно было уже и до майора дослужиться, особенно в шурупах. Выпустился лейтенантом, пять-семь лет – капитан, еще пять-семь – майор… Тем более сам говорит – лейтенантов у них нет, сразу же повышают.
– Объясняю популярно, – совершенно без злости принялся рассказывать Терентьев. – Во-первых, зря зубы скалишь. Погоны у меня капитанские, да. И в книжечке написано – капитан, в той, что с собой ношу и везде показываю. Но вообще-то я полковник. Знать тебе это надо, а вот болтать об этом – извини, не следует. Мы отобрали именно тебя, и ты прекрасно понимаешь – мы сделали это не от фонаря. А значит, болтать ты не станешь. Ты пока не представляешь куда попал, но это мы быстро поправим. Должность разобрал свою?
– Разобрал. Интендант.
– Знаешь, что это?
– Знаю. Снабженец.
– Верно, – подтвердил Терентьев. – По сути. Наверное, ты догадался, что это тоже ширма, как мое капитанство.
Тут у Виталия начали возникать новые подозрения, куда же он на самом деле угодил. Но вот так вот сразу – все-таки не верилось.
– Эр-восемьдесят, – невольно понизив голос, спросил он, – это разведка или что-то вроде?
Терентьев усмехнулся:
– Нет, не разведка. Не разведка, не спецназ, не «Альфа», не «Вомбат». Но понятно, что подразделение закрытое и секретное. Кстати, как на борт прибудем, дашь подписку, будь готов.
Виталий слушал, затаив дыхание.
– И чем предстоит… заниматься? – поинтересовался он, поскольку собеседник умолк.
– Об этом после подписки, уж извини. Пока тебе полезно знать вот что: ко мне обращаться как к капитану. О полковнике забудь. Совсем забудь, за ненадобностью. Уставщина не обязательна. Корректность обязательна. Твой прямой начальник – я, и только я. Приказы других лиц старше по званию открыто не игнорировать, а свои действия в обязательном порядке согласовывать со мной. Первое время мы постоянно будем вместе, так что наломать дров у тебя вряд ли получится. Главный принцип: не знаешь, что делать, – спроси у меня. Только у меня, ни у кого больше. Я не зверь и не идиот, прекрасно понимаю, что тебе нужно войти в курс дела и втянуться в работу и что на данный момент твоя осведомленность мало отличается от нулевой. Поэтому я буду тебя учить. Но не так, как в Академии, на это нет времени. Учиться и вникать будешь по ходу дела, так сказать – в боевой обстановке. Это понятно?
– П-понятно, – напряженно кивнул Виталий.
– Ну и еще одно, – добавил Терентьев. – В принципе, это не имеет особого значения, но расскажу уж, традиция такая. Четырнадцать лет назад я выпустился из той же Академии, которую ты только что закончил. Четырнадцать лет назад я точно так же сидел в таком же глайдере, только предыдущей модели. И сидел я на том месте, на котором сейчас сидишь ты. Потный и злой на весь мир, в ненавистной шурупской форме. А на моем месте сидел некий староватый для капитана офицер и говорил мне примерно то же, что сейчас говорю тебе я. Этот офицер с недавних пор – шеф нашего отдела, скоро его увидишь. И когда придет время ему снова уходить на повышение, а будет это лет, наверное, через десять – пятнадцать, я, если доживу, займу его место. А ты, если тоже доживешь, полетишь в Академию и привезешь оттуда такого же потного и злого на весь мир мальчишку в ненавистной шурупской форме. И по дороге будешь сидеть там, где сейчас сижу я, и вкручивать ему примерно то же, что сейчас слышишь. Ты понял нашу систему…
