Кир Булычев - Детский остров
Артем (не называть же его всегда Псевдоартемом или Лжеартемом?) тоже услышал бодрую песню и пробурчал:
– Планета неврастеников. И как ты здесь живешь?
– Я не знаю, где должна жить, – откликнулась Ко. – Вернее всего, моя планета лучше этой.
– И ты хотела бы отыскать свой настоящий дом?
– Кто не хотел бы?
– Тогда у меня к тебе есть предложение, – сказал Артем. Щеки у него еще были красными, язык не совсем слушался, но взгляд, упершийся в лицо Ко, был трезвым и холодным. – Как ты смотришь на то, моя дорогая, чтобы как можно скорее покинуть эту планету?
– Как это можно сделать? – удивилась Ко.
– Вот это тебя не касается. Я обещал тебя укрыть от преследования, я обещал тебя любить и опекать, я обещаю отвезти тебя домой к несчастным родственникам, в твой родной замок, к твоим рабам и слугам.
– Артем, что ты говоришь? Какие могут быть рабы и слуги?
– Я никогда не бросаю своих слов на сквозняк. – Артем делал ошибки в идиомах. Видно, учили его наспех. – Если у меня есть информация, я ею делюсь.
– Чего же ты раньше молчал?
– Раньше было нельзя. Раньше ты могла проговориться.
– А теперь?
– А теперь они нас уже не смогут догнать.
– Почему?
– Здесь и стены имеют уши. Мы не знаем, сколько здесь ряженых агентов, а сколько настоящих. Но если ты веришь в мою любовь, крошка, то должна меня слушаться. Иначе сама погибнешь и меня привлечешь. Ты меня любишь?
– Разумеется…
– Я не слышу уверенности в твоем голосе. Ты совсем иная, чем пребывала на острове. Ты даже изменилась за последние минуты – что тебя тревожит? Ты потеряла доверие в меня?
Он положил тяжелую теплую ладонь на колени K°. Она внутренне сжалась, но ничем не выдала своего страха.
– Будь готова к тому, что скоро мы покинем этот поезд, – сказал он.
Его рука спокойно, по-хозяйски поползла вверх по бедру Ко. Тут уж она не выдержала, вскочила, ударилась затылком о край полки и охнула от боли.
– Ты что? Ты меня разлюбила? – Артем рассердился.
– Больно! – ответила Ко. – Я стукнулась. Больно… Пожалей меня лучше.
– С удовольствием, – произнес молодой человек, и K° раскаялась, что сама предложила себя пожалеть. Ее поклонник тут же схватил ее сильными руками и прижал к себе.
– Ой, не надо, мне больно! – воскликнула в ужасе Ко, тем более что от поклонника сильно пахло чесноком.
Но Артема не остановили ее слова, он страстно целовал ее в щеки, в висок, подбираясь к губам, и K° в отчаянии вертела головой, избегая поцелуев. Она уже понимала, что бессильна, и готова была укусить Артема, как поезд резко затормозил. Настолько резко, что Артем и K° упали на полку, но Ко удалось вырваться и отпрянуть к двери.
Теперь пришла очередь Артема жаловаться, он потирал затылок и сквозь зубы ругался. Песня в репродукторе оборвалась, послышалось шипение, и бесстрастный голос произнес:
– Уважаемые товарищи пассажиры и туристы, наш поезд переехал убежавших из лагеря заключенных. Туда им и дорога. Простите за временные неудобства. Через час двадцать минут мы останавливаемся в Кировске, где на станции есть столовая. Там вас угостят калорийной лагерной пищей. На первое – протертый суп из хвостов северных оленей, на второе – семга, запеченная в тесте из отрубей. Спасибо за внимание.
Теперь Ко надежно устроилась у двери, так что Артему пришлось оставить надежду прижать девушку к широкой груди.
– Ты начал говорить, что мы будем делать дальше, – громко произнесла Ко, надеясь, что так Милодару лучше будет слышен их разговор.
– Да не кричи ты! – зашипел на нее физкультурник. – Весь вагон слышит. Здесь стенки фанерные.
– Но вагон так стучит и дребезжит, что даже я тебя плохо слышу, – ответила Ко.
– Вот и подойди поближе, – сказал Артем, нехорошо улыбаясь.
– Давай не будем отвлекаться, – сказала Ко. – Мне надоело ехать в этом уродском поезде. У нас из всего умеют сделать развлечение. Весь мир – сплошное удовольствие. Лагеря в тундре – развлечение для туристов, концлагерь Освенцим – приключение для путешественников с Альдебарана. Будь моя воля, я бы запретила этот цинизм.
– Ну, ты у меня сообразительная, – сказал физкультурник. – А я об этом не подумал.
– Ты вообще редко думаешь, мой любимый, – заметила осмелевшая Ко.
– Погоди, выйдешь за меня замуж, тогда заговоришь иначе.
– А почему я должна выходить за тебя замуж?
– Потому что ты меня любишь, сама говорила!
– Но это я увлеклась… на свидании… в лесу.
– Хочешь я записки твои покажу?
– Не надо, – остановила его Ко. – Я помню все мои записки. У меня отличное чувство юмора.
И тут Ко буквально всей кожей ощутила гнев и возмущение комиссара Милодара. Она готова была сорвать всю операцию! Молодой человек смотрел на нее удивленно, приоткрыв рот.
– Ты совсем другая, – сообщил он. – Я тебя не узнаю! Может, тебя подменили злодеи?
– Глупая шутка, – ответила Ко. – Я не думала, что услышу от тебя такие грубые слова.
– Мои слова грубые? Чем ты это докажешь?
– Мне не надо ничего доказывать, – сказала Ко. – Я не люблю, когда человек объясняется мне в любви, даже крадет меня из детского дома, а потом начинает грубить. Не забудь, что я несовершеннолетняя, я еще ребенок. И если я подниму крик, тебя тут же арестуют.
– Меня нельзя арестовать, я теперь личный друг и собутыльник майора НКВД Петькина, – ответил Артем.
– Ах, какой ты все же тоскливый, – вздохнула Ко. – И зачем только я согласилась с тобой убежать?
– Потому что тебе нравится со мной целоваться, – искренне ответил Артем, – и ты спешишь выйти за меня замуж.
– Ну, ладно, я согласна, – сказала Ко, чтобы не обострять отношений. – Но куда ты меня везешь?
– В одно место, оно далеко отсюда. Там нас ждут. Там нам будут рады.
– И как мы туда доберемся?
– Потерпи немного, моя дорогая невеста, – сказал Артем.
Ко стояла спиной к двери. Ей было слышно, как кто-то прошел по коридору, перекрывая пьяными возгласами шум колес и скрип вагона.
– В этом поезде, – сообщил физкультурник, – есть вагон, который так и называется: «вагон-ресторан». Представляешь себе? Все равно что сортир-оранжерея или бластер-ароматайзер.
Физкультурник заглянул на верхнюю полку и достал оттуда небольшой прибор. Включил его – и провел вырвавшимся из него голубым лучом по потолку купе. В потолке образовалась тонкая округлая щель.
– Что ты делаешь? – спросила Ко, чтобы привлечь внимание комиссара.
– Тише!
– Мы выберемся через крышу?
Физкультурник лягнул Ко ногой так, что она села на полку.
– Ну этого я тебе никогда не прощу! – воскликнула она.
– Я заглажу вину поцелуями! – откликнулся физкультурник.
