Леонид Панасенко - Итальянский пейзаж
— А это уже басни, — нахмурился Николай. — Я же за рулем, мать. У меня нюх похлеще, чем у автоинспектора… Обсчитали, наверно, на рынке?
Лиза встала, достала из сумки деньги.
— Как посмотреть, — с улыбкой сказала она. — За двадцать минут все отдала. По три рубля.
— По три рубля? Да ты с ума сошла…
— Сошла, — легко согласилась Лиза.
Муж говорил что-то сердитое, она кивала, но не слушала. Потом из потока речи выплыло слово «спешила». Она кивнула:
— Спешила. На свидание спешила.
— Что ты дурочку строишь?! — заорал Николай.
Лиза опять улыбнулась, взглянула на часы.
— Коля, — спросила она, — а я похожа на Мадонну?
— На корову ты похожа! — зло ответил муж.
Она молча швырнула ему в лицо мятые пятерки, трешки, рубли, взяла сумку, стала укладывать туда белье, платья. Сверху на всякий случай положила теплую кофту.
— Что с тобой, Лиза? — Николай уже не ругался. В глазах его росло и ширилось удивление. — Куда ты собралась? Ты вся горишь. Может, вызвать «скорую»?
— Меня украли, потому горю, — нараспев сказала Лиза. — Он обещал украсть меня сегодня. Мы уплывем, как только восемь часы пробьют. Я ухожу.
— Лиза, опомнись! — Николай схватил ее за руки, заглянул в лицо. — Что с тобой?! Какие-то стихи… Что ты бормочешь?
Она рванулась.
— Пусти меня, постылый. Я тороплюсь! Меня заждался Джино.
Николай повалил жену, слабо понимая, что делает, стал вязать ремнем руки. У него с перепугу стучали зубы.
— Успокойся, Лизонька, успокойся, — приговаривал он. — Я мигом… Сейчас приедут врачи, сделают укол… Все будет хорошо, Лизонька. Тебя обязательно вылечат…
На всякий случай он связал ей и ноги. Затягивая узел, бормотал, заикался от ужаса, от непонимания происходящего, диких речей жены:
— Тебя вылечат, вылечат… Полежи минутку, Лизонька. Куда же ты рвешься?! Я только позвоню… сбегаю…
Николай выскочил из дому.
— Решилась я и потому свободна! — крикнула ему вслед Лиза, стараясь зубами развязать ремень. — Удерживайте, мучайте меня, но помните взлететь теперь могу я. Я сделала тот шаг, который отделяет унылое «хочу» от звонкого «могу».
Она заплакала — навзрыд, тяжко, повизгивая, будто раненый зверек.
— Решилась я, — шептала сквозь слезы Лиза. — Знайте все: решилась!
