Андрей Щупов - Шахматный город
одилось вновь стрелять и стрелять -- в чьи-то глаза и чьи-то оскаленные пасти.
То первое утро, когда уставший и одуревший от бессонницы Георгий высунулся из окна, ему наверное уже не забыть никогда. То есть сейчас все воспринималось несколько по-иному, почти буднично, а вот тогда потрясение он испытал колоссальное. Потому что на башенку, в которой он ночевал и которую без того осаждали с заката и до рассвета, снова шли в атаку ОНИ. До того момента он наблюдал этих тварей как-то фрагментарно и мимолетно. Он просто не успевал их толком рассмотреть. Они мелькали и пропадали, с ужасным горловым скрипом проносились над головой, черными раз
лапистыми абрисами возникая на стенах домов, заслоняя солнце. Однако в то утро они двинулись на него в полный рост, неприкрыто демонстрируя собственное уродство и этим самым уродством, очевидно, намереваясь окончательно сломить волю одинокого защитника башни. И был действительно такой момент, когда захотелось, взвизгнув, отбросить оружие, зарыться лицом в собственные колени, скорчиться эмбрионом в углу комнатки. Человеческие силы небеспредельны. И все же Георгий сумел взнуздать себя. Расшалившееся сердце сбавило обороты, дрожащие руки водрузили на по
доконник автомат, сдвинув планку на режим одиночного огня. Лишний раз следовало порадоваться, что автомат попался знакомый -- "Гарапонт-80". Очередная модификация "Калашникова", с дугообразным магазином, газовым отводом и удобным прикладом. Только калибр чуток побольше, но для этих нетопырей в самый раз. Подобно снайперу, засевшему в дзоте, Георгий дождался подходящего момента и стал садить по наступающим, тщательно целясь, мимоходом ужасаясь необыкновенной живучести тварей. Одно-единственное попадание не укладывало их на землю. Хватаясь за грудь, за голо
ву, они приседали и, скуля, отползали прочь. Но многие, отлежавшись, возвращались в строй. Те же, что передвигались по воздуху, подлетать не решались, предпочитая кружить на безопасной дистанции, и на них Георгий патроны не тратил.
Георгий... Славная замена детскому Жоре. Особенно с добавкой Константинович. Георгии всегда были победоносцами, а потому победил в то утро и он. Сначала приближавшиеся к башне твари сбавили темп, а там и вовсе попятились. И он стрелял убегающим вслед, без малейшего стеснения посылая пули в поросшие рыжей шерстью спины.
Позднее, выбравшись на улицу, Георгий осторожно приблизился к одному из поверженных чудовищ и содрогнулся. На тротуаре лежала лохматая человекообразная обезьяна. Смахивала она на гориллу, но казалась более рослой и более свирепой. Метра два с половиной -- так оценил он размеры убитого чудища. Массивная челюсть, острые клыки, узко посаженные глаза и густая почти медвежья шерсть. Некое подобие снежного человека. Йеху -- или как там их еще? Впрочем, снежных людей Георгий видел только на сомнительного качества снимках, зато этих страшилищ можно было запросто
потрогать, а, нюхнув, ощутить явственный запах зверя. Такие ароматы были памятны ему по детским посещениям зоопарка... Кстати, те, что летали, почти не отличались от тех, что передвигались на своих двоих. Разве что имели за спиной крылья -- кожистые, шуршащие, чем-то очень напоминающие крылья летучих мышей. А в сущности -- такие же йеху.
Георгий насчитал тогда пять или шесть пулевых отверстий в груди монстра. И со вторым лежащим обнаружилась та же история. Хуже всего, что большинство подбитых чудовищ и вовсе уковыляло с поля брани. Несмотря на то, что во многих сидело не по одной пуле. И все же огорчаться Георгий не стал. Как бы то ни было, но он их прогнал, заставил считаться с собой, что было весьма непросто, а этим стоило чуточку погордиться. Как говаривал некто, задачка для второклашек блистательно разрешилась усилиями гения!.. Георгий хмыкнул. В самом деле! Почему погиб Ленский? Да потому
, что Онегин лучше стрелял. Всего-навсего!..
В очередной раз плеснув на лицо и макушку водой, Георгий сладостно зажмурился.
..Как же это все началось? С музыки, что так напоминала марш двадцатых-тридцатых годов? Или с пелены перед глазами? Впрочем, нет, это посетило его позже, а самое начало было прозаически неожиданным.
Как падает на голову зазевавшемуся прохожему кирпич? Да так и падает -ВНЕЗАПНО. И даже не скажешь, что кто-то там зазевался, считая ворон. Потому как кирпич летит быстро с ускорением девять и восемь десятых, но главное все же -ВНЕЗАПНО. А постоянно ходить и озираться не очень-то принято среди людей. Вот и его эпопея началась враз. Читал человек журнальчик на диване -- дремал, просыпался и снова дремал. И снилось ему нечто пакостное, словно опять приходилось сдавать университетские экзамены. И сознавал ведь при этом, что чушь какая-то затевается, что все эти к
урсы он уже проходил, а все эти классы давным-давно остались в кильватере за кормой. Однако сознавалось одно, на деле же происходило совсем обратное. И мордатые экзаменаторы бесстрастно раскладывали листочки по партам, студентики вглядывались в получаемые билеты, бледнея, закатывали глаза, строили страшные гримасы, испрашивая у собратьев шпаргалеты. Главная, кстати сказать, чушь наблюдалась именно в билетах. Георгию попались какие-то логограммы -расчерченные в клетку квадраты, заполнить которые следовало целым рядом мудреных чисел. Была и замысловата
я кривая, рассчитать которую необходимо было с помощью формулы Шредингера. Словом, голова его шла кругом, он ровным счетом ничего не понимал и не мог вспомнить, чтобы что-то подобное он когда-либо изучал. Какие-то пышнотелые девицы подсаживались к нему, сочувственно прижимались мягким боком, пытались помочь советом. Свои логограммы они уже просчитали, а вот с его заданием отчего-то начинали путаться и советы давали самые бестолковые. В результате время шло, Георгий оставался в аудитории в числе последних, а ни одна задача из билета так и не стронулась с мес
та. За широкими окнами сверкала гроза, он в смятении думал, что теперь еще вдобавок ко всему и вымокнет, возвращаясь домой, потому что опрометчиво не захватил с собой зонта. Сидящие в аудитории все чаще поглядывали на часы, и спасти буксующего студента могло только чудо -- то бишь одна из тех вещей, в которые он никогда не верил. Но сон есть сон, и стоило Георгию подумать о невозможном, как чудо свершилось. Очередная молния с треском рубанула по зданию университета, расколов как раз поперек аудитории. Ворвавшийся вихрь смешал билеты и листки с заданиями, закру
тил в пестром беспорядке. И в этот момент... Ну да! В этот самый момент он, кажется, и проснулся. Но уже не на диване, а на полу. И сумрачно было в комнате -- до того сумрачно, что первой его мыслью была мысль о грозе и выбитых пробках. Лишь минутой позже, когда Георгий вскочил на ноги, стало ясно, что комната не его и что вообще ВСЕ ВОКРУГ ИНОЕ...
