Пётр Гордашевский - Их было четверо
Мария Николаевна была моложавая, стройная, с великолепной черной косой, уложенной вокруг головы, словно корона. Она любила людей, любила молодежь, и в доме у нее постоянно бывало много народу: друзья и знакомые по институту, товарищи мужа, Тимины одноклассники, приезжие из райцентра или из Москвы. Она даже скучала, если случались вечера, когда за чайный стол садилась только своя семья. Приезду Кати и Виктора она радовалась особенно, потому что Тима, оставшись один, скучал бы и ей было жаль его. Мария Николаевна остановилась возле спящей Кати, стараясь разглядеть ее лицо. Потом пошла в комнату сына. Там она с удивлением обнаружила Вана. "Остался! - подумала она. - Вот что значит дружба". Переодевшись в домашнее платье, повязав передник, Мария Николаевна принялась хлопотать на кухне. Поставила на плиту большую кастрюлю с пловом, приготовленным так, как обычно это делают в Средней Азии, - с урюком и разными другими приправами. Она научилась этому искусству у местных друзей. Пока кушанье варилось, она нарезала салат, помыла помидоры, свежие огурцы, зеленый лук, редиску; потом состряпала любимое Тимино сладкое - клюквенный кисель. У нее всегда хранились запасы клюквы. Муж, часто ездивший в Москву, каждый раз привозил эту "экзотическую" для здешних мест ягоду. Ей хотелось, чтобы сегодня все было так, как любит сын. Потом она накрыла парадный стол в столовой, поставила букет и вытащила из своих запасов сладкую домашнюю наливку. "Отпразднуем приезд как полагается", - решила она. Между тем зной спадал. Мария Николаевна распахнула ставни, выключила кондиционер и пошла будить Тиму. - Вставай, сынок, пора... Ну, как нога? - говорила она, теребя густые черные волосы Тимы. - Очень хорошо, мамочка, - сонно пробормотал Тима, потом привстал, сел, протер глаза и только тогда совсем проснулся. - Эгей, ребята! - закричал он. - Подъем! Раз, два, три! - Тише ты, сумасшедший! - пыталась остановить его Мария Николаевна. Перепугаешь всех. - Ничего, не маленькие! - веселился Тима и стал бросать подушки в Вана и Виктора. Мария Николаевна вышла, прикрыв за собой дверь. Катя тоже проснулась. При виде Марии Николаевны она смущенно встала с дивана. - Ну что, отдохнула, девочка? - приветливо сказала Мария Николаевна, садясь на диван и поставив перед собой Катю. - Ну-ка, дай я на тебя погляжу... Вылитая мама. Мамины волосы, мамин нос. Только глаза отцовские, темные... - Ой, Мария Николаевна, мне так неловко! Не знаю. как уснула. Платье все смяла... - Чепуха какая! Хочешь погладить или переоденешься? - Лучше переоденусь. А где мой чемодан? - У меня в спальне. Пойдем, я тебя провожу. Ну, как Лида... как мама, папа? Здоровы? - расспрашивала Мария Николаевна, проходя в другую комнату. - Давно я с ними не виделась. Хоть бы приехали к нам погостить. - Мама и папа кланяются. Вот письмо вам от мамы. И еще мама просила передать вам это... - Катя вынула из чемодана большую коробку. - Ну, зачем это? Зря деньги тратят, право же... Ка-кая прелесть!.. - не сдержалась Мария Николаевна, рассматривая белую нейлоновую сумочку и длинный легкий газовый шарф. - Ну, спасибо, спасибо! - расцеловала она Катю. - Да ведь это же не я, - смеялась Катя, - это мама! - Все равно, тем более, что мамы здесь нет, а ты на нее похожа... Ну, причесывай косы, беги умываться и скорей к столу. Небось проголодалась?.. Где Виктор? - крикнула Мария Николаевна. - Я хочу и на него посмотреть. Виктор, высокий, аккуратно причесанный, подтянутый, вышел из комнаты Тимы. В руках у него был сверток. Он вежливо, но очень сдержанно поклонился Марии Николаевне. - Родители просили вам передать. - И Виктор, как только что сделала Катя, протянул свой сверток. - Право же, напрасно. Вы там, в Москве, с ума сошли. Забросали меня подарками... - И она, не разворачивая сверток, отложила его в сторону. Ребята, за стол! Обед вас уже поджидает... Ван, ты тут? - обернулась она к вошедшему в комнату мальчику. - Вот хорошо! - Она ласково провела рукой по жестким иссиня-черным волосам Вана. - Это он из-за меня остался, - заявил Тима. - Я прямо так и присел, когда его увидел утром. Представляешь? - Настоящий товарищ! - улыбнулась Вану Мария Николаевна. - Ну, теперь вам будет весело. Очень хорошо! Я рада. - Да, да, - веселился Тима, - был я один, а теперь нас стало четверо! Урра! ОАЗИС ДЖОХОР Виктор ехал в Джохор с неохотой; единственное, что привлекало его здесь, это возможность снимать. В глубине души он надеялся создать интересный фильм, который потом можно будет предложить Московской студии телевидения. Там поощряют "самодеятельных" молодых операторов. И - кто знает! - не появится ли на экранах телевизионных приемников целая передача, где будет объявлено, что снимал все эти замечательные кадры некий девятиклассник Виктор Сосновский? Как хотите, а перспектива приятная, вполне возможная, и ради этого стоит немножко поскучать в далеком Джохоре. Сначала он было поморщился, узнав, что с ним вместе едет Катя. Очень ему нужна эта девчонка, моложе его на целый год! Виктор знал Катю давно - их родители дружили между собой с юности. Но теперь семьи встречались редко, потому что жили в разных районах Москвы, далеко друг от друга, да и работали в разных областях. Отец Кати был железнодорожник; он водил в далекие рейсы электрические поезда. А отец Виктора - кинооператор разъезжал по стране со своей кинокамерой. Раньше, бывало, отправляясь в гости друг к другу, родители брали с собой и детей. Но, чем старше становились ребята, тем реже это случалось. Вот и получилось, что Катя с Виктором совсем не виделись больше двух лет и отвыкли друг от друга. Но, встретив Катю незадолго до отъезда, Виктор был приятно удивлен. Она очень изменилась за это время, выросла, похорошела. Теперь Виктор был даже доволен, что едет вместе с ней. Сам он старался казаться совсем взрослым. Как-никак, он перешел в девятый класс. Катя при первой встрече с Виктором почувствовала себя как-то неловко. Ей показалось, что он намного старше ее. Она стеснялась болтать и смеяться при нем, как обычно. Но скоро скованность эта прошла, и она стала вести себя с ним так же свободно и непринужденно, как и со своими сверстниками. В противоположность Виктору, Катя сразу же пришла в восторг от предстоящей поездки в Джохор. Она любила новые, незнакомые места и не боялась скуки. Да она и не умела скучать - веселая от природы, жадная до новых впечатлений, она всегда находила интересное во всем, что ее окружало. А в Джохоре было на что посмотреть. Первые дни Катя и Виктор осматривали поселок, все его достопримечательности. Тима и Ван, местные "старожилы", показывали и рассказывали, как заправские экскурсоводы. Они любили Джохор, где прошло их детство. С видимым удовольствием они подмечали, что даже Виктор, этот надменный столичный житель, каким считали его Ван и Тима, тоже не мог скрыть своего удивления, когда познакомился с жизнью в оазисе. Ничуть не хуже, чем в столице, даже, может быть, лучше. В самом деле, чего. им не хватало в этом далеком Джохоре? Прежде всего, радио и телевидение сообщали местным жителям о том, что делается на свете, значит, они не чувствовали себя оторванными от мира, заброшенными в глухом уголке. Отличные библиотеки были полны книжных новинок. Все лучшие театральные постановки, эстрадные представления джохорцы видели на экранах своих телевизоров, не говоря о том, что оазис посещали лучшие артисты страны.
