Тимур Литовченко - Число зверя, или Лейтенант дьявола
- А вот это что такое?
- Это мне жарко, Рододонт Селевкидович, - по-прежнему невозмутимо пояснила Даня и попросила: - Чем кричать, поговорили бы лучше с главным инженером, кондиционер бы нам установили, а то сил нет работать.
- Кондиционер? Жарко? Да, пожалуй, - согласился начальник, усиленно закивал головой, обмахнул себя несколько раз ладонью, но немедленно пошёл на попятную: - Нет-нет, какой кондиционер?! Это может быть каплей, которая переполнит чашу экологического баланса. Так что потерпите, ничего. А кстати, чьи это брюки у вас на стуле висят?
- Это брюки Арамиса, - охотно и доверительно сообщила Даня. - Он тут давал мне необходимые разъяснения по поводу хитростей нарезания левой резьбы до упора, у него поотлетали все пуговицы, вот он как мужчина и поручил мне пришить их.
- Как мужчина? Что ж, это правильно, правильно, - поддакнул Рододонт Селевкидович и как-то сразу погрустнел.
И только тут новичок понял, в чём дело: да ведь Рододонт Селевкидович имик!!! Начальник встретил новичка у входа в здание, и юноша не видел, какого цвета пол в его кабинете. Надо же! Вот почему Рододонт Селевкидович поместил "лицо третьего пола" в эту комнату наравне с мужчинами! Своему протежирует. И несмотря на откровенно наглое поведение хлыща Арамиса и деталировщицы Дани, перечить им не смеет. А ведь так и должно быть!
- И сколько вы это чертите? - продолжал спрашивать Рододонт Селевкидович.
- Второй месяц, - воздев очи к потолку вздохнула Даня.
- Слишком упорная резьба попалась, - поспешил вставить со своего места Арамис. Хотя сделал он это, правду сказать, совершенно напрасно. Бедняга Рододонт Селевкидович так и затрясся при мысли о том, чем на самом деле могла заниматься "сладкая парочка" прямо на рабочем месте. Рискуя впасть в немилость у нового начальника, новичок хотел предупредить щёголя, что ему следует молчать. Но Рододонт Селевкидович уже брызгал слюной и орал во всё горло:
- Второй месяц?! Без-здельники! Два месяца, нет, вы только подумайте!!! Да на что же это похоже?!
- Меньше, - осторожно вставила Даня.
- Молчать!!! - рявкнул Рододонт Селевкидович. - Совсем тут распустились! Почему сигнализацию сменили?! По какому праву?! Это противоречит трудовому соглашению...
- Коврик порвался, - раздался чей-то робкий голос.
- Молчать за четвёртым кульманом! - Рододонт Селевкидович впал в истерику. - Вы поступили бесчестно! Бес-чест-но, ясно вам?! Поэтому я назначаю "чёрную" субботу! Будете работать, если этика для вас - пустой звук! Ясно?!
- Предельно, - Даня отвернулась, качнула бёдрами и презрительно повела хорошеньким матовым плечиком.
- А с вами теперь будет работать вот он... этот...
Неожиданно вспомнив о предоставленном самому себе новичке, Рододонт Селевкидович обернулся к нему и защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить мудрёное имя. Но так и не вспомнив, легонько похлопал юношу по плечу, подтолкнул к Дане и сказал:
- Короче, вот он.
- Очень приятно, - Даня приветливо усмехнулась, продемонстрировав мелкие жемчужные зубки.
- А я?.. - обиженно вскрикнул хлыщ.
- А вы для начала передайте узел ему и займитесь наконец проектом в целом, - повысил голос Рододонт Селевкидович. - Может, хоть так удастся сдвинуть работу с мёртвой точки.
- Понял, - серебристый баритон щеголеватого Арамиса дал трещину, потому что вольно или невольно начальник оскорбил его, и оскорбил тяжело. А Даня ещё приветливее усмехнулась новичку.
- Кстати, надо бы вас со всеми познакомить, - начальник уже совершенно перестал гневаться, вместо этого засуетился, забеспокоился как-то, схватил новичка за руку и потащил на нейтральную белую дорожку, приговаривая: - Ну, кое-кого вы уже повидали, да...
- Вот, с ним вы уже встречались, - они вновь стояли на голубой площадке около первого шоу-кульмана. - Это...
- Арамис, - аккуратный сверху брюнет привстал, учтиво приложил руку к груди и кивнул. Хотя теперь он глядел на новичка уже не дружелюбно, как за несколько минут перед этим, а весьма неприязненно.
- Да бросьте вы эти ваши детские прозвища!!! - моментально взорвался Рододонт Селевкидович. - Никакой вы не Арамис на самом деле, а...
- Арамис, - щёголь повторил церемонию поклона.
- Да нет же, вы ведь... - начальник замер в напряжённой позе, защёлкал пальцами, принялся что-то бубнить под нос, наконец сказал: - Ну вот, совсем из головы вылетело! Заговорили таки зубы...
- Поэтому зови меня Арамисом, - промурлыкал брюнет, уничтожая новичка глазами.
- Оденьтесь лучше и перестаньте паясничать, - Рододонт Селевкидович скрипнул зубами от бессильной досады. С самым невозмутимым видом Арамис прошествовал на женскую половину и через полминуты вернулся на место, заботливо поправляя отутюженные стрелки брюк. Рододонт Селевкидович между тем вёл новичка по белой дорожке к следующему шоу-кульману.
- Это вот...
- Дед Гаврош, собою хорош, - прокомментировал Арамис. У начальника страдальчески дёрнулась щека. Дед Гаврош, низенький, но всё ещё довольно крепкий старичок, улыбнулся приторно-сладенькой улыбочкой и поправил ужасно противную чёлку, свалившуюся на лоб, отчего волосы упали ещё ниже. А новичок подумал, что из-за обилия морщин его физиономия напоминает измятый комок бумаги.
- Это вот ваше место будет, - Рододонт Селевкидович подвёл юношу к пустому шоу-кульману, на экране которого один за другим вспыхивали и исчезали чертежи привода: исполняя распоряжение начальника, Арамис копировал файлы с чертежами новичку. Юноша небрежно бросил на сидение жёсткого стула небольшую спортивную сумочку и продолжал следовать за Рододонтом Селевкидовичем.
- Это...
- Толеранц Толурансович. Можно просто Тольтоль, - поспешно сказал пожилой мужчина приятной наружности (выбрит, небольшое брюшко, белая безрукавка, жилет, летние серые брюки в полоску, туфли жёлтой кожи). Впрочем, поспешность его не спасла. Арамис тут же едко добавил с места:
- Он же Тотоша, он же Тото, а когда наденет чёрные очки да плешь шляпой прикроет, то пожалуй, и мощнейший Тонтон. Который тонтон-макут, - на что Тольтоль лишь пожал плечами, задумчиво погладил кончиками пальцев небольшие бакенбарды и снисходительно махнул рукой.
- Анчихрист, - проворчал из-за следующего шоу-кульмана широкоплечий коренастый чертёжник, сверкнув на новичка глубоко запавшими, по-кошачьи фосфоресцирующими глазами.
Следующий сотрудник был, судя по зелёной дорожке, имиком. Он не представлялся. Да и вряд ли смог бы сделать это, поскольку в одних лишь плавках-бикини восседал с закрытыми глазами на повёрнутой горизонтально доске ручного кульмана, по которой были рассыпаны крупные канцелярские кнопки. Видно было, что своими остриями кнопки впились прямо в его округлые ягодицы и мускулистые ноги, скрученные невероятнейшим образом. Руки его также были немыслимо вывернуты, рельефный пресс и могучий торс едва заметно колыхались. На стуле красовался огромный плакат:
