Песах Амнуэль - Девятый день творения
Наверно, я не выдержал напряжения. Во всяком случае, на исходе Дня девятого, после того, как галактики начали разбегаться во все стороны, а найти среди них нашу стало просто невозможно (не говорю уж о Солнце с Землей), я почувствовал как в голове начинается атомный распад и, очнувшись, увидел, что лежу на ортопедическом устройстве фирмы Аминах. Шмулик сидел за терминалом компьютера спиной ко мне. Голова болела, но лежать я не мог. Кряхтя, поднялся и только тогда вспомнил каждое слово из… Из чего?
— Две главы, — сказал Шмулик, не оборачиваясь. — Из текста были когда-то изъяты две главы. О Днях восьмом и девятом.
— Хорошенькое дело, — сказал я, — создать целую Вселенную с миллиардами галактик, заставить все это расширяться, упрятать Солнце на ничем не приметное место в ничем не приметной звездной системе, и все это для того только, чтобы человек не воображал лишнего!
— Гордыня, — Шмулик, наконец, обернулся, и я вздрогнул: лицо его было изборождено морщинами, он постарел лет на двадцать. — Гордыня способна творить страшные вещи. И кому, как не Ему, понимать это? И разве не та же гордыня побудила человека изъять эти две главы, которые наверняка были даны Моше?
— Память избирательна, — сказал я. — Может, сам Моше и забыл, спускаясь к народу, что Земля вовсе не центр мира, а человек вовсе не венец творения.
Я нашарил в кармане шарик стимулятора и бросил его в рот — боль опять начала продвигаться от затылка ко лбу.
— Надеюсь, — продолжал я, когда боль отступила на прежние позиции, ты не станешь рассказывать о нашем путешествии? Ортодоксы тебя побьют, а все прочие не поймут, зачем тебе это нужно.
— Да ты что, Песах? — удивился Шмулик. — Это же величайшее открытие с древних времен! Конечно, я опубликую результат. Полный текст Торы с недостающими главами.
— Чтоб ты так жил, — пробормотал я.
— А потом я заново прочитаю второй и третий слои нового текста. Ты знаешь, что такое метаинформация? Узнаешь. Я не буду искать слова, как Рипс. Я не буду искать отдельные фразы, как делал еще неделю назад. Думаю, что теперь не окажется проблем с тем, чтобы читать скрытый текст по главам — от прошлого к будущему.
— Стиль, — сказал я. — Эти две главы. Тора написана другим языком.
— Ты на каком языке слушал? — усмехнулся Шмулик. — Небось, по-русски? В виртуальном мире ты воспринимаешь слова на том языке, на котором думаешь. О каком же стиле ты говоришь? Прочитай-ка лучше на иврите.
Честно говоря, идея убить моего приятеля Шмуэля Дормана возникла у меня именно в тот момент. И я даже понял, что способен привести собственный приговор в исполнение. Кто бы ни выдрал из Книги эти две главы — это был мудрый человек, даже если он пошел против Творца. Да, гордыню людскую этим своим поступком он вознес еще выше, чем она была во время Моше. Это ужасно, но это можно перетерпеть. Собственно, прожили мы столько тысячелетий, лелея свою гордыню, и не вымерли! Однако сейчас, когда Шмулик сможет читать не только основной текст Торы, но и все скрытые до сих пор слои текстов… Когда он прочитает не только о том, что было прежде, но и о том, что произойдет завтра…
Покажите мне пророка, который сказал бы о будущем хоть одно внятное слово. И библейские мудрецы, и предсказатели вроде Нострадамуса или Ванги говорили о будущих событиях истории двусмысленно и неточно. Нельзя нам знать будущее! А мы будем его знать, если Шмуэль Дорман останется жить. Я уверен в том, что говорю, потому что в ту ночь он-таки показал мне.
Естественно, Шмулик не мог выдержать хотя бы до утра. Ему непременно нужно было понять — действительно ли, пользуясь полным текстом Торы, можно найти в Книге упоминания обо всех событиях прошлого, настоящего и будущего. Я глотал шарики стимулятора, то впадая в прострацию, то выпадая в реальный мир, а Шмулик формировал эвристическую программу. Было около четырех утра, когда программа заработала, компьютер автоматически проходил интервалы Книги, выдавая только осмысленные отрывки, если они попадались. И вот, что мы узнали в течение получаса.
Второй храм уничтожили римляне, возглавляемые Титом.
Атлантида погибла потому, что взорвался вулкан Орман, находившийся посреди острова.
Евреи были изгнаны из Испании.
Сталин собирался напасть на Гитлера, но не успел завершить подготовку к наступлению.
В войне между США и Китаем погибли полтора миллиарда человек.
Израиль перестал быть светским государством.
Не вернулась ни одна из экспедиций, посланных к звездам.
Были названы даты — с точностью до месяца. Поскольку все события прошлого были описаны в Торе безошибочно, мог ли я сомневаться в том, что и события будущего непременно произойдут в положенный Им срок? И мог ли я допустить, чтобы это узнали все?
Под утро Шмулик распечатал первые двадцать предсказаний, почерпнутых из книг «Бэрейшит» и «Левит», из которых, в частности, следовало, что в 5843 году от Сотворения сыны Израиля отправятся в новый галут по причине распада государства из-за внутренних распрей.
— Ты уверен, что все это нужно публиковать? — спросил я. — Ты думаешь, кому-то станет легче жить, если каждый сможет открыть Тору и где-нибудь на втором или третьем уровне скрытого текста прочитать о том, что через год он погибнет в авиакатастрофе?
— Не думаю, что Текст содержит информацию о жизни каждого человека, рассеянно сказал Шмулик. — Хотя… Где-нибудь на четвертом или пятом уровне… Я до такой глубины анализа еще не добрался.
— Почему не попробовать? — сказал я, стараясь, чтобы мой голос не выдал охватившего меня волнения. — Начни с меня. Я хочу знать, сколько мне осталось жить.
— Это, конечно, можно узнать, — согласился Шмулик, — но ты ж понимаешь, что за все время существования рода людского на земле жили десятки миллиардов людей, а будут жить еще больше. И если о каждом можно что-то найти в Торе, пусть даже на пятидесятом уровне, ты представляешь себе, сколько времени нужно, чтобы эти сведения отыскать и извлечь?
— Но попытаться-то можно, — продолжал настаивать я, будто меня действительно занимал вопрос: помру я в эту среду или после дождичка в четверг.
— Относительно тебя сомневаюсь, — сказал Шмулик, — не так ты важен для истории, чтобы искать сведения о твоей жизни на втором уровне, а глубже я сейчас не смогу… Но вот, если говорить о…
Мне, собственно, было все равно. Возможно, Шмулик захотел найти в Торе себя — на втором уровне, естественно, он ведь у нас гений, новый Маймонид. И мы отправились.
Второй уровень текста являл собой в виртуальной реальности компьютера горную цепь, покрытую льдами и снегом, через которую нам со Шмуликом пришлось перебираться, поддерживая и подталкивая друг друга. Пейзаж был красивым, но смысловых отрывков попадалось не очень много — Шмулик еще не отработал алгоритм, и мы блуждали наугад, глядя под ноги, будто искали забытые кем-то бриллианты.
