Джеймс Боллард - Мистер Ф есть мистер Ф
"ЭЛИЗАБЕТ! ПОМОГИ МНЕ. Я НЕ РЕБЕНОК".
Он стал стучать ногами по полу и в конце концов привлек ее внимание. Но когда он обернулся к стене, то обнаружил, что буквы уже высохли. Вскочив на подушку, Фримэн принялся восстанавливать надпись. Но не успел он начертить и несколько знаков, как Элизабет взяла его за пояс и уложила на подушки, накрыв сверху одеялом.
Во время еды он попытался что-нибудь сказать, но тонкий голосок не слушался его. Когда Элизабет отвернулась, фримэн выложил кусочки хлеба в геометрические фигуры, но она только всплеснула руками и убрала хлеб подальше. Он все время внимательно смотрел на жену, надеясь, что она узнает в двухлетнем ребенке своего мужа, но безрезультатно...
Время играло против него. Вечером Фримэн забылся тяжелым сном, а утром почувствовал себя немного лучше, но ближе к полудню жизненная энергия стала покидать Фримэна. Он обнаружил, что перемены продолжаются, так как с трудом мог подняться с кровати. Постояв на ногах несколько минут, он почувствовал себя уставшим и вымотанным.
Он полностью потерял дар речи: изо рта доносились только какие-то младенческие хрипы и писки.
Каждое утро Элизабет вывозила Фримэна в коляске на прогулку. Перед его носом дергался пластиковый зайчик, а мимо проходили знакомые люди, наклонялись над ним, гладили его по голове, делали комплименты Элизабет и спрашивали ее, где же Фримэн. Она отвечала, что он в важной деловой поездке и вернется не скоро. Тоща Фримэн понял, что жена вычеркнула его из своей памяти, для нее существовал только ребенок.
Лежа в кровати с бутылочкой теплого молока во рту, фримэн ждал, когда же придет Хэнсон. Хэнсон был его последней надеждой. В конце концов он должен был прийти и узнать, что стало с Фримэном.
Однажды, когда Элизабет и Фримэн возвращались с утренней прогулки, кто-то издали окликнул Элизабет, и она, остановив коляску, стала с ним разговаривать, фримэн никак не мог узнать голос, но через плечо он увидел длинную фигуру Хэнсона. Сняв шляпу, Хэнсон заговорил:
- Как дела, миссис Фримэн? Я пытался дозвониться до Вас целую неделю.
- О, все нормально, мистер Хэнсон. - Элизабет все время держалась между ним и коляской. После секундной заминки она продолжила: - Видимо, наш телефон сломан. Надо бы вызвать мастера.
- А почему Ваш муж не был в субботу в офисе? С ним что-то случилось? - Хэнсон внимательно смотрел на Элизабет, одновременно приближаясь к коляске.
- К сожалению, у него какое-то важное дело. Я боюсь, что его не будет некоторое время.
"ОНА знает", - подумал Фримэн.
Хэнсон подошел к коляске.
- Какой симпатичный малыш. Он так сердито смотрит на меня. Соседский?
- Нет, это ребенок друга моего мужа. Меня попросили побыть с ним денек. К сожалению, мы должны идти, мистер Хэнсон.
- О, я не буду вас задерживать. Скажите, пожалуйста, своему мужу, чтобы он позвонил мне, когда вернется.
- Я обязательно передам ему вашу просьбу. До свидания, мистер Хэнсон.
- До свидания, - Хэнсон кивнул и пошел по улице.
ОНА знает.
Фримэн отшвырнул одеяло и попытался крикнуть вслед удаляющейся фигуре Хэнсона, но Элизабет быстро вкатила коляску во двор и закрыла за собой калитку.
Когда она несла его по лестнице, Фримэн увидел, что шнур телефона был выдернут из розетки. Да, Элизабет все знала и лишь прикидывалась, что не замечает изменений. Она видела, как молодел ее муж, она видела все стадии трансформации, и пеленки с детской кроваткой предназначались ему, а не ожидаемому ребенку.
Фримэн сомневался, была ли его жена на самом деле беременна. Изменения фигуры могли быть всего лишь иллюзией. Когда Элизабет говорила, что ожидает ребенка, то она могла иметь в виду, что ребенком будет ОН!
Лежа в кровати, он слышал, как Элизабет закрывает окна и двери.
Неожиданно Фримэн почувствовал, что замерзает. Несмотря на кучу одеял, он был холоден, как кристаллик льда. Фримэн понял, что приближается конец его изменений.
В конце концов он задремал, и сон унес прочь все страхи и сомнения.
Через два часа Элизабет разбудила его и внесла в холл. Память Фримэна быстро атрофировалась, он уже не мог контролировать свое тело. Неожиданно он очутился в мире своего детства и, издав громкий крик, вступил в заключительную стадию своих изменений.
В то время как ребенок затихал на столе, Элизабет сидела, откинувшись назад, на диване и пыталась подавить боль. Когда Фримэн уже не подавал признаков жизни, она обессиленно легла на подушку и быстро заснула.
На следующее утро она проснулась бодрой и полной энергии. От ее беременности не осталось и следа. Через три дня Элизабет уже свободно передвигалась по дому. Тогда она принялась уничтожать следы существования Фримэна: пеленки и другое белье купил старьевщик; кровать она сдала обратно в мебельный магазин и, наконец, уничтожила все фотографии, на которых присутствовал ее муж.
Через два дня все, напоминающее о Фримэне, было изгнано из дома.
Следующим утром, когда она возвращалась с покупками из торгового центра, навстречу ей из машины вышел Хэнсон.
- Здравствуйте, миссис Фримэн, Вы великолепно выглядите!
Элизабет наградила его ослепительной улыбкой.
- Чарльз все еще отсутствует? - спросил Хэнсон.
Она молчала, мечтательно глядя куда-то вдаль, через его плечо. Хэнсон, не дождавшись ответа, уехал, а она вошла в дом.
Так Элизабет потеряла своего мужа.
Три часа спустя метаморфозы Чарльза Фримэна достигли кульминации. В последнюю секунду Фримэн вернулся к началу своей жизни, и момент его рождения совпал с моментом его смерти.
