Леонид Кузнецов - Звонок в душу
Разговаривая, они подошли к установке. Она представляла собой довольно громоздкую конструкцию в виде зубоврачебного кресла, у которого вместо подголовника торчало несколько штырей с устройствами, похожими на рефлекторы от автомобильных фар. Это и были головные излучатели, с помощью которых воздействовали на биологическое поле человека. Эта установка была более совершенной моделью по сравнению с теми, которые конструировали раньше. Один из излучателей был направлен в окно.
— Этот? — ткнул пальцем в излучатель Югов.
— Да. Чтобы избежать влияния на нас, мы его направили в окно. На всякий случай.
— Это что же, вместо пяти излучателей вы использовали всего лишь четыре?
— Откуда мы знаем, что за излучение в нем появилось? То, которое в опытах используем, еще толком не изучили, а тут еще один феномен!
— А если бы с Вадей что-нибудь случилось?
— Ну что ты. Мы же не маленькие, понимаем, что к чему… — в голосе Поспелова заскользила ирония.
Югов открыл окно. Утренний ветерок шаловливо ткнулся в его лицо, шевельнул волосы, пробежался по листьям деревьев, растущих в сквере около института, и умчался куда-то дальше. За сквером виднелся проспект, по которому с шумом и дымом мчались автомобили. Далеко, в сизой дымке, проспект поворачивал, и на месте поворота угадывался дом, в котором жил Югов.
«Интересно, у всех ли, кто попал в поле действия излучения, внутри слышался звонок? А если слышался, то, наверное, тоже вызывал какие-нибудь мысли и побуждал к каким-то действиям. Только к каким? Добрым или злым? Любопытный побочный эффект получился».
Югов повернулся и встретил изучающий взгляд Поспелова. Они опять подошли к установке, и Югов спросил:
— Ты уверен, что излучение было слабое и не повлияло на людей, случайно попавших в поле действия?
— Наше окно на седьмом этаже, так что вероятность того, что кто-то может попасть в поле действия излучения, очень мала.
Югов усмехнулся.
— Где Аллочка?
— Спит, — кивнул головой Поспелов. Югов посмотрел в ту сторону и увидел, что за столом, заставленным аппаратами и приборами, спят, обнявшись, Аллочка и Вадя. У него, действительно, оказались седые виски. Да и вообще, как показалось Югову, он заметно изменился. Аллочкина белокурая головка сладко покоилась на узком плече Вади.
Какое-то подобие ревности шевельнулось в Югове. Но ревность ли? Он не был уверен.
— Ну. что же, — вздохнул Югов, отрывая глаза от этой идиллической картины, и повернулся к Поспелову. — Как проснутся, пусть идут домой, отдыхать. Ты тоже. Отчет и журнал оставь на столе. Я приеду и все сделаю.
— Откуда приедешь? — удивился тот.
— На вокзал поеду билеты покупать. Хочу к матери съездить. Давно не видел.
— С каких это пор тебя на такие подвиги потянуло? — еще больше удивился Поспелов. Он, как правая рука Югова, очень хорошо был осведомлен обо всех личных делах своего шефа.
— Да вот… С утра пораньше, — Югов решил пока про звонок ничего не говорить.
— Надолго ли тебя хватит? — усмехнулся Поспелов.
Югов не ответил. Он и сам не знал…
