Дмитрий Браславский - Месть Ле Чака
А магазинчики на этом острове - это что-то. Особенно мне запомнился гробовщик - готов прямо сам в гроб улечься, чтобы продемонстрировать тебе, как там просторно и удобно.
Впрочем, и антиквар тоже оказался на высоте. Чего только я у него не накупил - от замечательной пиратской треуголки до ступицы колеса. Попадете на Башмачный, непременно загляните к нему - не пожалеете. Одним словом, просадил я там почти все деньги.
И тут мне на глаза попался кусочек карты. Неужели той самой, - сердце забилось быстрее, холодный пот побежал по спине. И точно - это карта острова, где зарыт "Big Whoop".
Стараясь не подавать виду, небрежно спрашиваю, сколько стоит. А он и отвечает: шесть миллионов золотых. Да, губа не дура. Попытался узнать, не покупает ли он чего - может, я продам. Покупает. В основном старые мечи, использованных попугаев и мало-мальски ценную бронзу, к которой питает особенную слабость.
Стоит ли говорить, что ничего этого у меня с собой не было. Путешествовать с использованным попугаем в кармане - фу, какая гадость. Тогда я поинтересовался, не согласится ли он махнуться - карту на что-нибудь не менее ценное.
Согласится. Некогда неизвестно где на просторах морей затонул большой-пребольшой галеон под названием "Сумасшедшая обезьяна". Так вот, на носовую фигуру этого корабля он согласен поменять карту. Ладно, попомним.
Гуляя по острову, я выяснил, что мне как раз пора на праздник у губернатора. Однако это оказалась не просто вечеринка, а целый маскарад без специального костюма меня не пустили. Пришлось раздобыть костюм.
Ох, лучше бы я этого не делал. Если когда-нибудь найду того чудика, который наградил меня этим приглашением - голову откручу. Судя по всему, он был человеком с широкими моральными устоями и длинным кругозором. Короче, позвольте не говорить, в какой костюм меня одели. Сам до сих пор по ночам кричу.
К тому же выяснилось, что ничего скучнее этой вечеринки и представить себе нельзя. Во-первых, когда я пришел, эти жлобы уже все сожрали. Пришлось самому пробираться на кухню и, рискуя быть зарезанным поваром с крайне горячим темпераментом, самому искать, что поесть. Во-вторых, хоть бы кто со мной заговорил. Я и так, и сяк - ноль эмоций. Может, костюмчик помешал?
Хотел к губернатору на второй этаж подняться - не пускают. И только я было собрался уходить, как вдруг заметил ЕЕ. Карту! Висит себе преспокойненько на стене, никого не трогает, никому не нужна. Сунул я ее к себе в карман - и к выходу.
И надо же было, чтоб проклятая собака садовника меня учуяла! Что тут началось! Повязали, карту отобрали, к губернатору отвели.
А губернатор... Впрочем, вам его имя вряд ли что-нибудь скажет. Поговорили мы с ним, так он так расчувствовался, что сказал: "Уважаемый, дорогой, несравненный Гайбраш! Прости меня за то, что я посмел из-за какой-то карты устроить тебе столько неприятностей. Смотри, о великий победитель Ле Чака". И - выбросил карту в окно. Это он, пожалуй, переборщил. Но все равно приятно.
Что было делать - кинулся со всех ног за картой. По дороге собаку с собой прихватил - раз она меня карты лишила, пусть теперь сама ее и ищет. Но подул ветер, поднял старый пергамент, завертел в воздухе и понес, понес... Пока драгоценная карта не повисла, зацепившись за уступ под скалой.
Как я ее оттуда доставал, это отдельная история. По крайней мере, выигранная у этого хвастунишки с Фэтта удочка мне немало пригодилась. Но на этом мои мытарства не окончились - птица выхватила листок из моих рук и унесла в свое гнездо. Я вернулся к губернатору, чтобы попросить о помощи, но того уже не было.
Попробовал справиться своими силами - только весло сломал. Какое весло. М-мм. Ну, какая разница. Главное, что его пришлось чинить у плотника на Паршивом острове. Заодно я отдал бедняге-картографу заменитель монокля и, пока суд да дело, пошел в бар. Посидел, попил коктейли, прихватил кое-что и решил немного поразмяться. Крику, как обычно было, воплей. В общем, я понял, что пора делать ноги.
Зашел к плотнику, взял починенное весло и еще кое-какой инструмент, и вновь на Башмачный. Теперь взобраться на огромное дерево, где было птичье гнездо, трудностей не составляло. Проблема была в другом - как найти карту среди вороха бумажек. Но я же не случайно решил, что искать ее будет тот, кто виноват, что я ее потерял.
А вид, надо сказать, с дерева открывался отличный. Прокопался я там до вечера, спустился, тут меня сон и сморил. Да еще какой сон! Будто бы пришли ко мне мои родители, сказали, что хотят сообщить мне какую-то информацию, превратились в скелетов, и ну танцевать. Да еще и песенку спели. Одним словом, проснулся я в холодном поту.
Проснулся - и снова на Башмачный. Первым делом зашел к гробовщику. Ладно, думаю, раз он такой весь из себя крутой шутник, сыграю-ка и я с ним маленькую шуточку. И что вы думаете - сыграл. Да еще и вещицу полезную раздобыл.
Вообще, надо вам сказать, что островок этот оказался веселым. Чего стоит одно только состязание, кто дальше плюнет. На открытом воздухе, страсти накалены, я победитель, аплодисменты, приз. Да что там говорить, будете на острове, сами попробуете. К тому же приз можно успешно сторговать антиквару. Сам говорил, что любит бронзу - пусть теперь расплачивается.
Но все это время я помнил про главную цель - отыскать "Сумасшедшую обезьяну". Нанять судно не составляло труда, но куда плыть? Ни лоции, ни карты. Впрочем, если ученье - свет, то не может ли оно хоть немного осветить эту проблему? Может, да еще как! Одним словом, носовая фигура была у меня в руках, и я тут же поменял ее на карту. Итак, второй кусок карты лег в карман вместе с первым.
Но где же та часть, что должна была попасть на Паршивый остров? Если пират, живший в башне, давно уже в могиле, значит, надо его разыскать и там. Сказано - сделано. И ведьма мне при этом изрядно помогла. Прах ненадолго обрел плоть, а я навсегда обрел третий кусок карты.
Четвертый надо было искать на острове Фэтт, и я даже знал где. Был один стоявший на отшибе коттеджик, о котором давно уже ходила дурная слава. Говорили, что некогда там жил старый пират, потом он умер, а нового владельца задолбали туристы, причем настолько, что он не поленился отгородиться от острова проливом.
Преодолеть его было делом техники. Но вот уговорить владельца показать мне дом так и не удалось. Как я ни рассказывал ему, что он имеет дело с великим победителем ужасного и могучего Ле Чака - все было бесполезно. Пока он сам не полез в ловушку - не предложил мне состязание, кто кого перепьет.
Я с радостью согласился, ведь на этот случай у меня было кое-что припасено. Откуда? Об этом я предпочел бы не говорить. Будете на Паршивом острове, спросите у бармена. Одним словом, мне удалось проникнуть в подвал, где костлявая рука мертвого пирата сжимала последний кусок карты.
