Игорь Борисенко - Десять богов Гойнзала
С охотничьим ворчанием брат вождя исчез в темноте. Там что-то упало, раздался испуганно-недовольный возглас. Вскоре Морчилла вернулся, волоча за шиворот брыкающегося лохматого парнишку лет восемнадцати.
- Вот! - победно заявил охотник. - Гахлук, сын покойного Дудюка. Хотя, может и не Дудюка - ведь все вы знаете его жену!
Охотники понимающе заулыбались. Вейкинкакан вырвал юношу из лап Морчиллы и подвинул его к свету. Поглядев, он, кажется, остался доволен.
- Подойдет. Пожалуй, много унесет, а если чего, то сойдет и за бабу.
Гахлук с ужасом озирался, не в силах говорить - он мог только скулить.
- Ну вот, сынок! - добродушно сказал ему Дербилла, высморкавшись в костер. - Довелась тебе честь поучаствовать в героическом походе!
2
Хорошую мысль высказал некогда Чехов: "Если в начале повествования появляется женщина, то когда-нибудь с ней кто-нибудь переспит. Хотя за точность перевода я не ручаюсь."
"Плоть+Плоть=Грех межзвездный",
Ф.Дж.Формер
Вначале на северо-запад, потом забирая все больше и больше к северу, глубже и глубже в недра гор вела огромная сверхпещера. Стены то вспучивались, сжимая своими острыми выступами проход, то расходились в гулкие залы, иногда заполненные водой. Темнота была абсолютной, а необычная акустика не позволяла ориентироваться по звукам. Поход стал бы непрерывной чередой ушибов или чего похуже, но каждый из трех путешественников нес на шее светильники. Они давали неяркий, зеленоватый волшебный свет, вполне достаточный для неспешного передвижения.
Первым, само собой, шел Вейкинкакан. Он не раз бывал здесь, поэтому без труда отыскивал знаки на стенах. Он объявлял привалы и командовал идти дальше. Следом брел Мру, постоянно занятый заучиванием старых и придумыванием новых заклинаний. Уже в первый день они обо всем договорились с Вейкином, как тот позволил себя называть. Конечно, добыв обломок Телиорра, они не станут отдавать его. Используя усиленную талисманом магию Мру вместе с мечом и авторитетом Вейкинкакана, они захватят власть в племени. Злая смерть врагам, бабы и отличная жрачка - победителям, вот что было движущей идеей их революции. Гахлук все слышал, но это никого не волновало, так как он был просто вьючным животным. Парнишка волок две торбы с сушеным мясом, короб с мукой, ящичек с набором трав и разных зелий, большую флягу с водой и громадное одеяло. В общем-то, его поход состоял в постоянной борьбе с усталостью и опасностью упасть, сломав себе чего-нибудь из костей, однако он смог найти в себе способность слушать болтовню попутчиков и пускаться в собственные раздумья. В них Гахлук рисовал очень смутно объяснимые события - победу над Мру в волшебном поединке, а над Вейкинкаканом - в драке, жестокие унижения их обоих. Далее его мечты до удивления напоминали помыслы противной стороны: захват главенства в племени, смерть недругов (почти всех мужчин, кстати), бабы, жратва. У мечтаний Гахлука все-таки было одно коренное отличие. Они были совершенно оторваны от реальности.
Их путь в полной темноте казался совершенно отделенным от течения времени. Только волшебный сосуд Мру показывал его - с каждым прошедшим днем в нем прибавлялось пузырьков. Когда наступит новый Период, все они исчезнут. Судя по пузырькам, за два дня они вышли из границ санаипской территории. Тепло совсем исчезло из воздуха. Все облачились в меховые одежды - штаны, куртки и шапки, рукавицы и унты. Ноша у всех (кроме Гахлука) заметно уменьшилась. На четвертый день стены пещер покрыли пятна изморози и маленькие белые сосульки. Санаипы спали все вместе, под одним одеялом, причем Вейкинкакан ложился в центре, а Мру и Гахлук "всю ночь" занимались перетягиванием краев. Первые ночи перед тем, как уснуть, великий воин одарял своего юного носильщика странным сальным взглядом. Потом стало холодно, и Вейкинкакан сразу же с головой зарывался под теплую шерсть. Впрочем, однажды они остановились на отдых в пещере с относительно ровными стенами. На одной из них была нарисована мелом огромная толстая баба.
- Вот что заменяет охотнику женщину в долгих походах! - нравоучительно сказал Вейкинкакан. Посмотрев на Гахлука долгим неприятным взглядом, он добавил: - Если, конечно, нет чего получше.
- А это ты рисовал? - нагло спросил юноша, за что тут же получил сильнейшего пинка. Зато ночь снова прошла спокойно. Конечно, спокойной ее можно было назвать только в сравнении с тем, КАК она могла пройти, пойди Вейкин дальше взглядов. Ни оглушительный храп, ни невыносимый скрежет зубовный, ни непрестанное лягание ничего не значило. Однако Гахлук спал плохо. Получив уже сотый пинок от бежавшего в неведомые дали своих снов Вейкинкакана, юноша проснулся окончательно, а душераздирающие звуки не дали ему задремать вновь. Тогда он встал и побрел прочь от лагеря. За двумя поворотами, усевшись на каменную кочку, Гахлук достал из кармана костяную свирель, шмыгнул носом и запиликал.
Ему было девятнадцать лет, а год включал в себя смену всех Периодов, по сорок дней в каждом из девяти. Широкие плечи и длинные руки уже обросли мускулами, но не настолько, чтобы сравниться с настоящим мужчиной. Грязные коричневые волосы беспорядочными прядями свисали на затылке и по бокам головы ниже плеч. На щеках, подбородке и верхней губе росли редкие черные волосы, плохо заметные из-за грязи и копоти. Нос был прямой и тонкий, глаза по-детски наивные и большие, губы пухлые.
Он сидел, скорчив несчастную рожу, и играл простые, как обструганная палка, мелодии. Мысли в голове могли поразить кого угодно тупой, покорной недовольностью.
Гахлук любил играть на всем подряд и подпевать самому себе, но его страшно не удовлетворяли доступные музыкальные инструменты. Впрочем, сейчас в его усталом мозгу подобные чувства не возникали. Он просто играл, как бы вводя самого себя в транс, заменитель сна. Вдруг ему почудилось, что звуки изменились. "Чевой-то?" - пробормотал он и для верности потряс головой. Для этого пришлось отнять от губ свирель.
В наступившей тишине Гахлук отчетливо услышал тихую музыку, похожую на ту, что издает вырезанная из веточек многоствольная дудочка, только намного нежнее и мелодичнее. "Та-та-ти, ти-та-та, тинг-тинг!" - выводил неизвестный музыкант. Гахлук запахнул полой куртки волшебный фонарь на груди и увидел далеко впереди слабенькое пятнышко света. Вновь обнажив фонарь, он бросился туда со всех ног. На его счастье, дорога оказалась почти ровной, поэтому он не разбился насмерть. Свет вблизи превратился во вход в некое ответвление от основного ствола, какие они на своем пути встречали много раз. Гахлук достиг порога и застыл, как вкопанный.
Короткий прямой ход вскоре резко расширялся, образуя крошечную овальную пещерку, потолок которой терялся наверху во тьме. Посередине находилось идеально ровное возвышение прямоугольной формы. На одном его углу стоял желтый светильник. А на другом углу.
