Константин Ситников - Culex pipiens versus Homo Sapiens
6.
Никто точно не знает, что побудило комариную стаю двинуться на город. Немногие очевидцы, пережившие тот страшный день, - в основном это были жители городской окраины, пострадавшей меньше всего, -рассказывали впоследствии, что сперва они приняли комариную стаю за смерч. Стая появилась из-за леса и была похожа на тонкий, гибкий хлыст, свисавший из темного грозового облака. Он раскачивался из стороны в сторону, опускаясь все ниже и ниже. Коснувшись земли, он стал стремительно расширяться и вскоре превратился в огромную бешено вращающуюся воронку, которая начала втягивать в себя пыль, песок, камни и траву. При этом нижний конец хлыста словно бы плясал над землей, то отрываясь от ее поверхности, то снова ударяя по ней. Комариный смерч двигался, по меткому выражению одного из очевидцев, "шатаясь, как пьяный", при этом, однако, сметая все на своем пути: с корнем вырывая ели и сосны, ломая столбы и опоры электропередачи. Он пересек небольшой ручей, обнажив его песчаное дно, и направился к пригородным постройкам. И тут, наткнувшись на крайний дом, комариная стая "взбесилась", ее, пользуясь выражением все того же наблюдательного очевидца, "словно сдунуло вбок", и за считанные секунды она набрала скорость, в несколько раз превышающую скорость отдельной комариной особи. Тут мы позволим себе сделать небольшое отступление и дадим слово специалистам. Все они сходятся на том, что здесь мы столкнулись с еще неизученным наукой явлением; однако дальше мнения ученых расходятся. Одни считают, что все дело в известном переходе количества в качество: набрав критическую массу, комариная стая-де превратилась в некое цельное единство, живущее и развивающееся по своим собственным законам. Другие толкуют о явлении, если можно так выразиться, биометеорологического характера. Отдельные ученые, из универсалистов, заговаривают даже о своего рода симбиозе. Однако пусть читатель сам решает, какая из гипотез ему ближе, а мы тем временем вернемся к прерванному рассказу. Жители окраины - владельцы кирпичных одноэтажных домиков, разбросанных вокруг железнодорожной ветки, - не успели опомниться, как у половины строений были сорваны кровли. Несколько тяжелых открытых вагонов, груженых углем, опрокинулись в кювет. Мужчина, который чудом не был втянут в гигантскую воронку, рассказывал потом, что слышал сильный свист и гул, как будто над самой головой у него пролетел реактивный самолет, и видел внутри воронки необыкновенное свечение. Но, повторимся, городская окраина отделалась лишь небольшими разрушениями, основной же удар приняли на себя центральные районы города. Когда на западе появилась огромная грозовая туча, приближавшаяся с фантастической скоростью, толпа, запрудившая площадь и прилегающие к ней улицы, заволновалась, когда же между двумя высотными домами, единственными в городе, в густой синеве показался черный пьяно шатающийся хлыст смерча, началась паника. Но вот хлыст исчез за одной из "высоток", послышался нежный звон льющихся с верхних этажей стекол, и вдруг вся верхушка дома исчезла в сером облаке, сгустившемся как бы из ничего. На мгновение толпа замерла, словно в ожидании самого страшного, и тут же из тысячи глоток вырвался крик ужаса. Облако, оседлавшее "высотку", рассеялось так же внезапно, как и образовалось, но вместо верхних этажей дома на изумленных зрителей глянуло синее небо. На глазах у всех девятиэтажное здание дрогнуло и, потеряв очертания, рухнуло внутрь самого себя. Земля содрогнулась под ногами, и гигантская пылевая волна обрушилась на площадь. Дальнейшее с трудом поддается описанию. Никто не может сказать наверняка, сколько человек было затоптано насмерть в губительной давке, потому что живым с площади не ушел никто. Тех, кто избегнул гибели под ногами обезумевшей толпы, ожидал еще более страшный конец... Впрочем, непостижимый Владимир Волкович и тут сумел избежать всеобщей участи. Только что он, казалось, был в самой гуще народа и пел про женские чары, и вот он уже в добром десятке километров от центра города, в окружении шкафов с мертвыми квадратными лицами, мчится на своем бронированном "мерсе" по скоростному шоссе в сторону ничего не подозревающей о трагедии столицы. По этому поводу дьячок одного деревенского прихода в одной приватной беседе загадочно выразился: "Если же и сатана разделится сам в себе, то как устоит царство его?" Однако он всегда был что называется "не от мира сего" (иные поговаривали даже, что он "Богом тронутый"), а потому мы не стали бы придавать его словам важного значения. О том, что происходило в городе К... в следующие несколько часов, мы имеем лишь самое смутное представление. Рассказывают о выбрасывавшихся из окон людях, облепленных комарами с ног до головы, о забаррикадировавшихся в чуланах семьях, так и задохнувшихся в собственных крепостях, когда целые комариные полчища закупорили собой все щели, рассказывают о попытке пожарных остановить тучу.
7.
Героическая - и трагичная - борьба с комаром пожарных заслуживает отдельного рассказа. Пожарная часть городка, расположенная неподалеку от центра в длинном двухэтажном здании, первый этаж которого был отведен под гараж и склад пожарного оборудования, а второй под конторы и музей профессии, располагала полутора десятками машин, среди которых имелись: три автомобильных пожарных лестницы с высотой подъема 32 м, насосная станция, автомобиль дымоудаления с огромным жерлом, автомобиль связи и освещения и несколько автоцистерн. Нужно отдать должное начальнику части Николаю Николаевичу Николаеву, в первые же минуты понявшему серьезность положения и смекнувшем, что с комаром можно и должно бороться подручными средствами. Он позвонил начальнику ГИБДД и ФСБ, те тоже не вчера родились и знали дело, вот почему уже через полчаса вся проезжая часть в центральном районе города была перекрыта, и, когда между домами появилась комариная туча, на ее пути стояла шеренга красных машин с направленными вперед лафетными стволами. На патрубки колонок были навинчены пожарные рукава, которые тянулись к цистернам. Люди с мужественными лицами, в черных огнеупорных костюмах и касках, стояли, готовые встретить опасность. Сам Николай Николаевич в такой же каске, но в костюме и галстуке, стоял возле открытой дверцы служебного "газика", поглядывая хмуро. Он вдруг что-то быстро сказал пожилому усатому водителю, тот кивнул и направился к головной машине. К удивлению многих, та вдруг начала сливать воду прямо на обочину. Туча приближалась. Она, колыхаясь, нависла над крышами домов, объяла половину неба, и всё надвигалась, надвигалась. Вот закрутились в воздухе первые всполошные комары. Они не кусались. Они только носились вокруг, словно одуревши от ужаса. За ними плотной стеной, сосредоточенной массой шел комар. Туча, похожая на блин, уже нависла над головами, закрыв солнце, - наползала всё больше и больше, словно натягиваясь чулком на невидимую небесную сферу. Воздух был душен и горяч, и на лицах пожарников выступили крупные капли пота. Тяжелое "вз-з-з" наполнило уши. И тогда командир бригады махнул широким, как у самурая, черно-желтым рукавом и каркнул что-то явно на японском языке. Острые водяные лезвия врезались в серую массу и принялись вспарывать ее, как подушку. Пух полетел. Авангард тучи дрогнул, распался на несколько автономных облачков, но позади напирали всё новые и новые полчища. Струи протыкали их, как вилка перловую кашу, не причиняя существенного урона. И снова командир каркнул. Головная машина, хранившая до сих пор загадочное молчание, плюнулась желтой, остро пахнущей струей -бензин! Взревело пламя - это струю подожгли. Подобно былинному Змею Горынычу, головная машина извергала из себя бешенное пламя. Туча вспыхнула, казалось, вся разом. Комар горел, треща. Треск всё усиливался - горящая комариная туча продолжала наступть, как лесной пожар. Запрыгали из машин объятые огненным туманом люди. Задние ряды дрогнули, смешались, бросились врассыпную. Усатый водитель, потеряв голову, забился под "газик", обхватил затылок руками. И только Николай Николаевич с остекленевшими глазами продолжал неподвижно стоять на месте, пока огненный смерч и его не завертел в своих веселых объятиях.
