Владимир Михановский - Погоня
Плотный человек в белом халате медленно снял маску. - Жизни ничего не угрожает, - ответил он на вопрос Евгения Андриановича. - Это обыкновенный хлороформ, правда, в чуть увеличенной дозе. Евгений Андрианович несколько мгновений вглядывался в бледное лицо и плотно сжатые губы Стреттона. - Где нашли? - спросил он. - В том же здании, где мы были, в цокольной лаборатории, - ответил осунувшийся шофер. - И при нем вот... - Он протянул Евгению Андриановичу записку. Тот развернул ее. "Уважаемый Джордж Стреттон, - стояло в записке. - Вероятно, очнувшись от наркоза и прочтя записку, вы поймете и простите меня. После всех книг и фильмов, после всего, что я увидел и узнал, получив возможность перемещаться в пространстве, видеть и осязать предметы, я почувствовал, что должен проверить себя. Это то, что на вашем языке зовется испытанием. Мне захотелось узнать, насколько быстро и правильно я смогу принимать решения в незнакомых и опасных условиях, угрожающих самому существованию. И я решил повторить подвиг капитана Денисова, который до сих пор остался непревзойденным. За время вашего пребывания на Деймосе мне удалось добиться полной имитации вашей внешности. Это было не так трудно. Особенно мне пригодились органические полимеры из лаборатории синтеза. Я верю, что мне удастся с выключенными дюзами обогнуть Юпитер, пройдя близ Марцеллы, и тогда я вернусь в Клайд..." - Он может протаранить Марцеллу или врезаться в Юпитер! - воскликнул Евгений Андрианович. - Ведь система управления корабля не отлажена! Немедленно радируйте Виктору. Попробуем ему разъяснить... - Это ничего не даст, - выступил вперед Антон Петрович. - Система радиоприема испорчена. - Что ж. В таком случае один выход. Надо послать ракету-перехватчик. - Евгений Андрианович, разрешите мне, - сказал директор музея. - Я догоню его и верну обратно. А кроме того, - улыбнулся он, - мы ведь немного знакомы... с инженером Стреттоном! - Летите, - сказал председатель. - Дорога каждая минута. Если Виктор не подчинится, ракету придется взорвать. Но надеюсь, что до этого дело не дойдет. - Нет, конечно. Я достаточно знаю Стреттона. "В самом деле, - невольно подумал Евгений Андрианович, - этот дерзкий робот - разве не вложил в него Джордж Стреттон свои лучшие черты: бесстрашие и любознательность, настойчивость и пытливость... И вот результат". - Как чудесно, что творение рук человеческих достигло такой высокой степени совершенства, - будто отвечая мыслям Евгения Андриановича, сказал директор музея. В минуты сильного волнения Антон Петрович иногда выражался высокопарно. - Он словно юноша, который мечтает о подвиге, - тихо сказала лаборантка.
