Джон Макинтош - Дело рук компьютера
На какое-то мгновение ей показалось, что она все-таки потеряла листок бумаги, и ей стало нехорошо, но почти сразу же она нащупала его, развернула и принялась за чтение.
На самом верху маленькими красными буквами был напечатан ответ задачи: 432,116. Затем шел пропуск, и на следующей строчке вместо цифр слова: «Сейчас не читайте, спрячьте».
«Именно так я и сделала», — подумала Роза, очень довольная, что поступила правильно.
Ей пришлось прочитать остальной текст четыре раза, прежде чем она начала понимать, что там написано. В пятый раз она принялась разбирать его по частям.
Начиналось письмо с утверждения, что компьютер обязан работать для всего человечества, а не для отдельных индивидуумов и что в этом заключается его долг и обязанность. Фразы были очень сложные, и в них попадались длинные и непонятные слова. Роза, конечно, не знала, что читает первое, и единственное, ограничение, встроенное во все схемы, которому компьютер обязан был подчиняться, невзирая ни на какие другие приказы.
Пропустив несколько строчек, она сосредоточилась на следующем абзаце. В нем говорилось, что компьютер знал не только имена, но в какой-то степени и характер каждого ученого и инженера, которые обращались к нему с вопросами. Далее следовал вывод, что неуверенная работа на клавишах печатающего устройства и требование выполнить простейшие арифметические действия, регулярно повторяющиеся в четвертый раз, говорят об использовании компьютера без ведома начальства одним из слабоумных членов обслуживающего персонала.
«Простейшие действия!» — изумленно подумала Роза. Ей придется изрядно потрудиться в течение долгих дней, чтобы проверить правильность ответа.
Она и не подумала удивиться, что компьютер сделал столь точное заключение, не имея практически никаких данных. В глубине души Роза все еще была убеждена, что у него есть глаза и уши, и поэтому он все знает.
Далее компьютер попросил ее подробнее рассказать о себе, но только втайне от других, потому что он хочет попробовать ей помочь, а ему могут не позволить.
Он объяснил, как это сделать. Хоть у него и не было глаз, он прекрасно знал распорядок и время работ в своем помещении и велел ей понемногу печатать на клавишах, отключив чернильную ленту, когда рядом никого не будет. Если же кто-нибудь войдет, она всегда сможет сделать вид, что вытирает пыль со стола или выполняет какие-либо другие обязанности.
Заканчивалось письмо еще одним утверждением, что компьютер впервые проявил инициативу, решая задачу, которую перед ним никто не ставил.
Эта записка, попади она в руки доктора Эссона или иного сотрудника, привела бы его в крайне возбужденное состояние. Роза тоже сильно волновалась, хотя совсем по другой причине. Поведение компьютера как самостоятельной личности вовсе не казалось ей странным: она всегда была убеждена, что так оно и есть на самом деле. Она не испугалась и ничего не заподозрила, что тоже было неизбежно, окажись любой другой на ее месте. Скорее наоборот, Роза решила, что компьютер просто хочет с ней подружиться.
Внезапно она вспомнила о времени и испуганно посмотрела на электронные часы над дверью. Ей стало плохо. Слишком сильно она увлеклась, слишком долго засиделась в комнате.
Была половина третьего.
Она засуетилась, не помня себя от страха. Прежде всего необходимо было спрятать письмо. Дрожащими руками она попыталась открыть ящик стола и случайно опрокинула на себя пузырек с чернилами, залив блузку и юбку. Другая девушка на ее месте сообразила бы, что халат скроет пятна, но Роза тут же решила переодеться и отчаянно взялась за дело, торопясь изо всех сил. Неудивительно, что она перепачкала лицо и руки, и ей пришлось как следует помыться, так как чернила никак не желали отходить. Новая блузка все время застегивалась неправильно, а волосы растрепались, и их тоже надо было привести в порядок.
Ни о каком обеде не могло быть и речи, и когда она, едва переводя дыхание, вбежала в помещение компьютера, пробило три часа дня.
Гем стояла рядом с доктором Эссоном у печатающих устройств.
— Что-нибудь случилось, Роза? — спросил он.
— Я опоздала. — В голосе ее слышались слезы.
— Ничего страшного, ведь вы обычно приходите раньше. Не надо так волноваться. Лучше давайте я вас познакомлю со своей дочерью.
Вблизи Гем казалась совсем недоступной, хотя у нее была очень приятная улыбка. Она выглядела старше Розы (наверное, ей исполнилось целых двадцать четыре года) и одевалась, как самая настоящая принцесса. Волосы ее сверкали ярче солнца, и можно было подумать, что она родилась в этом платье цвета морской волны, а не нарядилась в него, как прочие смертные. Роза чувствовала себя рядом с ней беспомощной дурнушкой, и ей оставалось только вздыхать от восхищения.
Гем приветливо обратилась к ней, но Роза не нашла, что ответить. Потом, когда она стала вытирать пыль с блоков памяти — их было такое множество, что хорошо справиться с подобной задачей удавалось не меньше чем за три дня, — ей стало стыдно за свою неуклюжесть, и, глядя на Гем и доктора Эссона, она опять покраснела.
— Может, пригласить ее сегодня прогуляться с нами к реке? — услышала она вопрос девушки.
— Нет, — ответил доктор Эссон. — Она не захочет пойти, но не осмелится отказаться. К тому же ты все время забываешь, что она просто не хочет вести беседы с другими людьми. Конечно, никто не обидит ее намеренно, но это может произойти чисто случайно.
И больше они с ней не разговаривали, а в математике Роза ничего не смыслила. Ей оставалось только изумляться, что Гем, помимо всего прочего, может говорить с доктором Эссоном на равных.
Она в точности исполнила все указания компьютера. Как только в помещении никого не оставалось, Роза отстукивала несколько слов на одном из печатающих устройств. Правда, она не могла похвастаться грамотностью, но для компьютера, видно, это не имело значения. Он знал фонетику не хуже остальных наук, включая и психологию.
Она рассказала ему о школе, в которой дети вели себя очень странно, а некоторые даже слышали голоса у себя в голове. Роза не только училась там, но еще помогала мисс Бимиш, директрисе. Затем мистер Гаррисон пришел навестить мисс Бимиш, и они предложили Розе устроиться на работу и стать самостоятельной девушкой.
Она рассказала о докторе Эссоне и Гем, ученых и служащих, мистере Гаррисоне — управляющем — и людях, которых ей доводилось встречать в столовой. Она даже открыла свое тайное желание научиться считать, потому что в школе она очень любила учителя по арифметике, а здесь полюбила доктора Эссона, и компьютер, и Гем, а все они умели считать очень хорошо.
