Александр Щербаков - Кандидат-лейтенант
Из докладов старших начальников следовало, что все спокойно. Не было ни малейших оснований для тревоги. В его ведомстве не произошло никакого отклонения от нормы. Пусть где-то и что-то случилось. Допустим даже, что это серьезно, хотя это и маловероятно. О серьезных событиях он знал бы раньше, чем президентура. Как бы то ни было, нарушение традиционного порядка означает слабость, растерянность, возбуждает нездоровый интерес. И отдает ароматцем скандала. Вот уж этого генерал и вовсе не выносил.
В этом триместре президентом была мадам Изабелла Трантакавитас — от Филиппин. Экспансивная женская южная натура. Ей многое простительно. Но и ей не следовало бы переходить определенных границ. Нехорошо.
Ровным спокойным голосом генерал де ль’Ойр отдал необходимые распоряжения по неравновесному делению собственной личности. На первую ипостась он выделил десять процентов мощности. В сумме со срочной связью на отделы информации и безотлагательных решений это составляло эквивалент двадцати пяти процентов. Вполне достаточно не то что для разговора с мадам Трантакавитас — для разгрома нашествия гуннов. Пять процентов — резерв. Восемьдесят пять — равномерно распределены на тридцать шесть инспекторских ипостасей. Там, на кораблях, военные. Опытные военные. Никаких казусов там не будет. И двух целых, тридцати шести сотых процента на корабль будет вполне достаточно.
В восемь двадцать семь генерал проследовал в личную кабину деления-соединения. В восемь двадцать восемь он отделил свою первую ипостась. Для неспешного образцового шествия по парадному коридору, церемониальных приветствий в секретариате и прохода в кабинет президента необходимо две минуты. Ни более, ни менее. И ровно в восемь тридцать — в свое обычное время — генерал де ль’Ойр в сопровождении статс-секретаря Эриха фон Вишневски проследовал через завесу портала президентского кабинета.
Мадам Трантакавитас была не одна. Вместе с ней в кабинете находился председатель Совета научных исследований лорд Хафэнаур. И еще два человека, которых генерал не знал. Ему их представили. Какой-то историк из Бейрута с громкими титулами — у штатских все это очень неопределенно, какой-то академик-президент-профессор-доктор из Восточной Европы. Ждали столь же титулованных особ из Москвы и Принстона.
Трое гостей мадам Трантакавитас держались, как перепуганные мальчишки. Вот к чему приводит отсутствие армейской школы в юности. Она была бы им весьма на пользу. Весьма.
Беседовать с президентом вслух об армейских делах в присутствии посторонних лиц — только этого еще не хватало! Поскольку не было срочных дел, генерал ограничился тем, что передал мадам ежедневный письменный рапорт.
В ожидании приглашенных мадам Трантакавитас задала генералу вопрос о моноперсоналистах.
— Что известно вооруженным силам о моноперсоналистах?
Моноперсоналисты — движение идеологического толка. Они проповедуют добровольный отказ руководящих лиц от пользования делением личности. Утверждается, что такое сужение личных возможностей позволит приложить к управлению обществом творческий потенциал значительно большего числа людей. И тем самым ускорить прогресс. Более подробные сведения мог бы дать господин Маунг Тан — председатель Социального совета. Поскольку это находится в его ведении. Видимо, его следует пригласить сюда.
Мадам Трамтакавктас согласилась с этим предложением.
В обязанности международной армии входит лишь наблюдение за деятельностью моноперсоналистов. По этим вопросам генерал может дать исчерпывающую информацию. Суммарный индекс социальной опасности движения за последние десять лет ни разу не превышал допустимой нормы. Но локальные индексы имеют существенный разброс. В целом для движения характерна затянувшаяся начальная фаза. И связанные с нею явления: полицентризм, слабость дисциплинарных норм, безответственность отдельных лиц и объединений. Социальная база — молодая интеллигенция, как правило, переоценивающая свои возможности. Есть широчайшее поле для краснобайства и практически полная гарантия, что не придется трудиться, пытаясь осуществить свои экстравагантные концепции. Поскольку суммарный индекс популярности ниже двух тысячных, соответственно, никто из моноперсоналистов не может участвовать в выборах в качестве представителей своего движения.
Решением Социального совета движение квалифицировано как «горячий предохранительный клапан». И задачи армии сведены к наблюдению за индексами и охране порядка во время публичных выступлений. Дано право и на вмешательство, но до сей поры в этом не возникало необходимости.
— Что известно вооруженным силам о деятельности группы профессора Шавиля?
Профессор Шавиль преподает в Мадрасе организацию общества. Он один из активных моноперсоналистов. Недавно совершил лекционное турне, демонстративно не пользуясь делением личности. Вокруг него, естественно, группируются сторонники, но навряд ли это объединение может быть названо группой. Во время последней верификации мадрасской лиге моноперсоналистов не удалось даже собрать положенного числа подписей под своей декларацией, чтобы самостоятельно зарегистрироваться в Социальном совете. Они не сумели согласовать текста декларации. Это достаточно показательно.
Прибывший господин Маунг Тан подтвердил слова генерала.
Вместе с ним в кабинет прошли Чеботарев из Москвы и Хауэлл из Принстона.
Мадам Трантакавитас заявила, что создает временную консультативную группу и включает в нее Маунг Тана, Чеботарева и Хауэлла. Группа должна рассмотреть заявление верховного секретаря исторического института в Бейруте профессора Мохаммеда эль-Шамуни, представленные лордом Хафэнауром. Генерал-ректору предложено принять участие а совещании по особому распоряжению президента. Все это соответствовало протоколу, и генерал выразил согласие.
Тем временем инспекция на кораблях шла своим порядком. Закончилась проверка ходовых систем, двадцать девять кораблей сдали боевые стрельбы на «отлично», состоялась проба пищи, заседают персональные комиссии…
На имя профессора эль-Шамуни поступило заявление от одного из аспирантов. Месяц назад этот аспирант присутствовал на вечеринке, в которой участвовал бывший ассистент профессора Шавиля, некто Джузеппе Мора, стажер Восточно-европейского института пространства — времени. Очевидно, под воздействием возбуждающих средств Джузеппе Мора сделал несколько громких заявлений. Он объявил себя членом боевой группы «День гнева». Он сказал, что целью группы является насильственное осуществление моноперсоналистских идеалов. Его слова были встречены смехом. Мора пришел в неистовство и начал кричать: «Мы пройдем в прошлое! Да! Проткнуть глотку одному человечку — и всему этому кошмару хана!» Кто-то попытался его урезонить, указав, что это верный путь погубить все человечество. «Ну и черт с ним! — крикнул Мора. — Грош цена этому стаду баранов! Одним ударом порешить сорокалицых мудрецов с рыбьей кровью! Сдохнет еще миллиард — ну и пусть! Кто выживет, те нам памятник поставят!» Обстоятельства были таковы, что заявитель не придал серьезного значения словам Мора. Он счел их жалкой истерической попыткой привлечь к себе внимание женской части общества. Но когда на днях произошла внезапная и непонятная утечка энергии из батарей одной из специальных установок бейрутского института, он связал между собой эти два случая и сделал вывод, что кто-то, возможно и сам Мора, сделал попытку проникнуть в прошлое. Возможно, для совершения гибельных действий. Некоторые показатели последующей работы установки могут быть истолкованы так, что попытка удалась. Заявитель счел своим долгом сообщить о своих подозрениях руководству института. Профессор эль-Шамуни немедленно доложил об этом лорду Хафэнауру. Лорд обратился к присутствующему здесь профессору Зелиньски за консультацией. Профессор Зелиньски не исключает вероятности злонамеренных действий, но и не видит прямых им доказательств. Была предпринята попытка найти Мора. Выяснилось, что, не располагая правом на деление личности, Мора декаду тому назад испросил длительный отпуск для занятий в Ленинской библиотеке в Москве. Однако в списке лиц, посещавших библиотеку в последние дни, фамилии Мора нет. Это обстоятельство в числе прочих и побудило лорда Хафэнаура лично обратиться в президентуру с заявлением о случившемся.
