Ричард Матесон - Реликты
Она отвернулась от витрины и созвала свое стадо.
— Идемте, дети, — сказала она. — Уходим из этого зала.
Еще один зал. Здесь дышалось полегче, да и сами экспонаты были посовременнее, если такое слово применимо к вещам старше двух тысяч лет.
Она раскрыла путеводитель и, переминаясь с одной усталой ноги на другую, прочла сама себе:
— Автомобили. Распространенные средства передвижения, использовавшиеся с двадцатого по тридцать шестой век.
Она перевела глаза на хрупкое, покосившееся транспортное средство.
«Жалкое зрелище», — подумала она, сравнив древний автомобиль с современным транспортом.
Автомобиль был желтого цвета, имел всего четыре колеса; его сиденья были обтянуты — вы только представьте! — кожей давно вымерших животных.
Она взглянула на ржавые металлические детали, осторожно провела по хрупкому переднему стеклу. Вероятно, стекло предназначалось для того, чтобы защитить от ветра тех, кто сидел внутри и пытался изменять движение автомобиля при помощи диковинного колеса с толстыми спицами, которое торчало прямо из растрескавшегося пола.
— Боже мой, — пробормотала она, будучи не в силах понять эту допотопную манеру управления.
Вспомнив об учениках и подумав, как бы они не разнесли здание музея, она принялась вылавливать их и сгонять в кучу.
Они переходили с этажа на этаж, поднимаясь все выше. Шли по нескончаемым полутемным залам. Задержались возле груды костей, некогда принадлежавших древнему зверю под названием «динозавр». В древности динозавры попадались на каждом шагу; теперь о них напоминали лишь реконструированные, скрепленные проволокой скелеты.
Большие и малые залы, коридоры и километры экспонатов, пахнущих древностью. Витрины, заполненные изделиями из фарфора и стекла, драгоценными камнями, какими-то механизмами и транспортными средствами.
— Нескончаемая выставка трупов из костей, камня и ржавого железа, — произнесла она, обращаясь к самой себе.
Они поднялись еще на один этаж. На какой по счету — она не знала, поскольку потеряла им счет. Ей показалось, что она всю жизнь поднимается по ступеням и следующий марш приведет ее на небеса.
Они шли по большому, мрачно-торжественному залу. Детские голоса, словно тощие летучие мыши, улетали ввысь, где их поглощала тишина. «Скоро все кончится, — подумала она. — Вряд ли, пока мы здесь, у музея успели надстроить еще несколько этажей».
Она направилась к стене и рухнула на стул. Ее голова устало повернулась к центру зала. Там, огороженная со всех сторон, неподвижно застыла серебристая ракета. Приплюснутый нос корабля был устремлен в небо. От неба ракету отделял лишь потолок. Серебристый корабль, навечно замурованный в музейных стенах… в этом зрелище было что-то гнетущее.
Она полистала путеводитель. Увидела небольшой снимок корабля. «Луна-1. Первый корабль, достигший Луны» — гласила подпись под снимком.
— Занятно, — устало пробормотала она, увидев направлявшуюся к ней ученицу.
— Мы скоро будем есть? — спросила девчонка.
— Как только закончим осмотр этого этажа, — мгновенно решила она.
Та ускакала.
Она привалилась к стене. «Как здесь жарко, — подумала она, закрывая глаза. — Жарко, душно и утомительно. Музей — это жаркий, затхлый склад информации».
Она утвердительно кивнула, выпрямилась и вновь открыла глаза. Вгляделась в застывший корабль.
— Все древние вещи смешные, — сказала она себе.
Так оно и есть. Все эти скафандры, ракетные двигатели, управляемые снаряды и атомные бомбы. Древние, смешные и бесполезные.
Впервые за весь день ей удалось погрузиться в состояние блаженного покоя. Как прекрасно закрыть глаза, расслабить тело и забыть обо всем.
Блаженство оборвалось. Она широко раскрыла глаза, и ее лицо привычно напряглось.
По полу катались двое сцепившихся мальчишек.
Она сердито зашипела и бросилась к ним.
— Прекратите! — гневным, отрывистым голосом приказала она, обеими руками хватаясь за кувыркающийся клубок. — Вы что, уже совсем ничего не соображаете?
Мальчишки бросали друг на друга сердитые, угрожающие взгляды.
— Погоди, я тебе еще врежу, — пообещал один из них.
— Еще одна такая выходка, и я отправлю вашим родителям по внушительному письму, — пригрозила она. — Хотите их обрадовать?
Мальчишки дружно задрали головы.
— Хотите?
— Нет, — ответили оба и замотали головами.
— Тогда ведите себя как следует, — велела она. — Боже милосердный! Эти нескончаемые драки. Вы когда-нибудь научитесь себя вести?
Они зашли в последнее помещение на этаже — небольшую угловую комнату.
Еще одна девчонка заявила, что проголодалась, и все оживленно забубнили.
— Есть пойдем, когда закончим осмотр этой комнаты! — сказала она.
— Да! — подхватили мальчишки.
— Тихо! — шикнула она на них. — А теперь взгляните на то, что здесь собрано, и хотя бы раз оцените удивительные знания о прошлом, которые музей сберег для вас.
Она поискала глазами, на что бы сесть, но не нашла. Тогда она двинулась по комнате. Дети кружились, словно листья на ветру. Едва взглянув на витрину, они торопились к следующей. Некоторые уже толпились возле двери и ждали, когда их поведут вниз, в кафетерий.
— Посмотрим, что тут, — сердито прошептала она.
Она решительно остановилась перед витриной, намереваясь прочитать все пояснение целиком и только потом вести свою толпу вниз.
Ее раздраженный, презрительный взгляд застыл на экспонате.
«Редкое убожество», — подумала она и наклонила голову к пояснительной табличке.
«Homo Sapiens. Человек. Все его разновидности были уничтожены после вторжения на Землю в 4726 году. Ныне является вымершим».
Она обернулась. Ее ученики чинно стояли возле двери. Голод вынудил их утихомириться.
— С меня хватит, — простонала она и пошла к детям.
Когда они начали спускаться, она заговорила снова, обращаясь к ним и к себе:
— После еды мы здесь не останемся. На мертвых животных мы уже насмотрелись, а больше в этом музее смотреть нечего.
Примечания
1
«Life» («Жизнь») — один из наиболее популярных американских журналов. Издавался с 1883-го по 2007 год. Упоминание об обложке с коричневой каймой позволяет предположить, что в музее был выставлен номер, выпущенный до 1936 года, когда журнал претерпел первую крупную перемену в оформлении. (Прим. перев.)
2
Эррол Флинн (1909–1959) — голливудский киноактер, секс-символ 30-х и 40-х годов XX века. (Прим. перев.)
