Александр Рубан - Могила чудес, или плач по уфологии
5
Мистер Боб, профессор из Вашингтона, появился в 20.00, через две минуты после них. Он оказался весьма симпатичным и вполне русским на вид парнем лет примерно двадцати пяти - двадцати восьми. Был он почти одного роста с Леонидом, коренаст, скуласт, кареглаз, гладко брит и коротко стрижен. Его мягкие светлые волосы никак не хотели стоять "ежиком", а он их заставлял, то и дело проводя ладонью по темени - от лба к затылку. Цепкие руки с очень твердыми и сухими пальцами были от запястий до локтей покрыты такой же светлой растительностью. Одет был мистер Боб в какую-то "сногсшибательную" безрукавку (это Муравлев назвал ее сногсшибательной, Леониду же она показалась вполне обычной) и в полувоенного покроя брюки со штрипками. - Привык! - объяснил он, перехватив взгляд Леонида.- На той должности, которая была у меня в Вэ-Вэ-Эс, форма не обязательна, но мне нравилось. По-русски мистер Боб говорил очень чисто. Только это и выдавало в нем иностранца: русские так чисто не говорят. Ну и, конечно, он был спортсмен, как почти все американцы. Гольф. Или что-то похожее на гольф - Леонид в этом не разбирался. Короче говоря, американский гость был полная противоположность хозяину. (У Муравлева все слишком заметное, преувеличенное: рост, вес, жесты, аппетит, интерес, голос и шевелюра. Особенно шевелюра. И особенно голос...) Что касается Леонида, то он вновь с удовольствием убедился, что занимает привычное место между идеальным стандартом и флуктуацией... - Это как раз тот, кто нам нужен, Боб!- заявил Муравлев после стремительной процедуры знакомства.- Сегодня прилетел из Шуркина, он там живет. - С севера области? - обрадовался американец. - Э, нет! Успеешь - он здесь надолго. Сначала выпьем и доспорим. - Конечно, Сережа. - Мистер Боб улыбнулся с обезоруживающей покорностью.Что надо делать? - Пить! Пили, разумеется, виски и закусывали, разумеется, пельменями. Пельмени были разваленные, из пачки, которую Муравлев извлек из своего пузатого дипломата и как-то моментально сварил. Металлический дипломат при этом звякнул отнюдь не металлическим звоном, и Леонид понял, что не за пельменями заходил Муравлев в тот кооперативный подвальчик. И действительно, после виски на свет появился достаточно отвратительный азербайджанский коньяк - но при этом достаточно вовремя, чтобы уже не вызвать у Леонида протеста. Все было хорошо и очень мило. Откинувшись в удобном финском кресле, Леонид покачивал в пальцах второй (или уже третий) стакан коньяка, аккуратно жевал пельмень и рассеянно вслушивался в дискуссию ученых мужей, тема которой была, на его взгляд, весьма далека от науки. Воронка плавно и незаметно для глаза набирала свои обороты, и сквозь ее чарующе-тревожное круженье отчетливо были слышны отдельные реплики - чистый выговор мистера Боба и оглушительный бас Муравлева. - Вот об этом я ничего не знаю! - категорично гудел Муравлев. - И знать не хочу, потому что на самом деле все было не так! - Я изложил факты, Сережа. - Не факты, а слухи! - Да, но обработанные статистически. Статистика беспристрастна. - Беспристрастной статистики не бывает, потому что не бывает беспристрастных статистиков! "Муравлева не переспоришь",- удовлетворенно подумал Леонид и стал вникать, чтобы разобраться, о чем они, собственно, говорят, и какое отношение к предмету их спора может иметь он, Леонид Ивлев, живущий, к радости мистера Боба, на севере области. Насколько ему в конце концов удалось понять, кандидат технических наук Сергей Муравлев с порога отметал выводы докторской диссертации мистера Боба, которого он уже называл Вовиком. (Наверное, потому, что "Бобик" даже в устах Муравлева звучало бы вызывающе). Что это были за выводы и чем они не понравились Муравлеву, Леонид так и не уразумел: дискуссия началась не сегодня. Ясно было только, что буржуазная наука в лице американского профессора оказалась бессильна перед здоровым скепсисом советского инженера. "Лженаука" - ослепительно сверкнул привычный эпитет. "Уфология - это лженаука",- так заявил Муравлев. Очень справедливо. За справедливость! Оказалось, что Леонид провозгласил это вслух. Его не поняли, но поддержали, после чего опять заговорили о статистических методах выявления истины. Леонид обиделся. - Никаких блюдец не было! - сказал он проникновенно и, дотянувшись до мягкой глубины кресла, осторожно поставил на самый край стола опустевший стакан. - Никогда!- смело обобщил он в образовавшейся паузе и сфокусировал взгляд на лжеспециалисте из Чикаго. - Вообще-то я из Вашингтона, - поправил его мистер Боб и улыбнулся. Леонид смутился, а Муравлев прогудел откуда-то справа: - Готов. - И негромко добавил: - Жаль. Но мистер Боб не согласился с этим обидным мнением, и Леонид был с ним солидарен. - Да нет же!- сказал он и попытался им объяснить... - Я видел его своими глазами, - закончил он, - понимаете? Его не было! Ничего они не понимали. Но в таких случаях главное - не терять спокойствия и не раздражаться, поэтому Леонид взял себя в руки и повторил все с самого начала и подробнее. Муравлев не дослушал, хмыкнул и куда-то ушел, а мистер Боб заинтересовался, протянул Леониду блокнот и попросил нарисовать клеймо. Рисунок получился не очень похожий, но Леонид пообещал прислать осколок. - Я уже вижу, что это не саксонское клеймо, - сказал мистер Боб, задумчиво ероша свой "ежик". - Слишком подробное изображение... Вы когда-нибудь видели его раньше.? Нет, раньше Леонид этого клейма не видел, но читал о нем неоднократно и знает, как оно должно выглядеть. Два скрещенных меча и корона - все голубого цвета. Голубое на белом. Так высылать осколок или уже не надо? - Если это вас не затруднит, - сказал мистер Боб и вручил ему свою визитную карточку. - Вот по этому адресу. Карточка была на двух языках - английском и русском, а нужный адрес был новосибирский. Но самым интересным было то, что мистер Боб оказался никаким не уфологом! "Уилки У. Роджерс, доктор социопсихологии", - было напечатано посередине, а в правом верхнем углу значилось: "Институт изучения общественного мнения США. Западно-Сибирский филиал". Так это же совсем другое дело! - подумал Леонид и вслух выразил свое удовлетворение. - Социопсихология, - объяснил он мистеру Бобу, - это действительно единственная наука, которую всерьез может интересовать то, чего нет. Например, летающие блюдца. Или, скажем, этот... уотергейт. - Полтергейст, - улыбнулся мистер Боб. - Вы правы, Леонид, это явления одного порядка. Но я вынужден вам возразить: нас интересует не то, чего нет, а то, о чем говорят. Леонид задумался. - Не вижу разницы,- признался он наконец. - А Вовик утверждает, что она есть, - прогудел Муравлев и поставил на стол самовар и банку растворимого кофе. - Погоди! - отмахнулся Леонид. - Вы занимаетесь летающими блюдцами, сказал он мистеру Бобу. - Так? - В том числе,- согласился тот. - О них говорят, - продолжил Леонид. Мистер Боб кивнул. - Их нет! закончил Леонид. Мистер Боб улыбнулся. - По-моему, я логичен, - скромно заметил Леонид и откинулся в кресле. - Пей кофе, - сказал Муравлев. - Остынет. Зря он так говорил: кофе оказался очень горячим, Леонид чуть не обжегся. И еле сладким. - Помешай, - посоветовал Муравлев. - Бесполезно, Вовик, - обратился он к мистеру Бобу, - ты же видишь. Приходи лучше завтра, а то заночуй у меня. - Нет-нет,- сказал мистер Боб. - Все в порядке, Сережа. Леонид, вы не могли бы припомнить, когда именно вы наблюдали... "блюдца Пантагрюэля"? - Которого не было!- хохотнул Муравлев. - В мае,- припомнил Леонид, поставил чашку и задумался. - Числа десятого, - неуверенно сказал он. - Или двенадцатого... Это была пятница, можно посмотреть. А что? - Он вдруг заметил, что оба они отставили свои чашки и смотрят на него с одинаково странным выражением. - Такого не бывает, - произнес наконец Муравлев. - Этого года? - Да, - сказал Леонид.- А что случилось? - Да нет, ерунда... - неуверенно проговорил Муравлев, а мистер Боб снова улыбнулся и взъерошил "ежик" твердым веселым жестом. - И все равно это ничего не доказывает! - заявил Муравлев. - Конечно, Сережа, - легко согласился американец. - Зато теперь нам есть что проверять; не так ли? - Да что случилось-то? - в третий раз спросил Леонид. - Ты что, газет не читаешь? - с обидным, как ему, наверное, казалось, подтекстом осведомился Муравлев. Это он попал в точку: газет Леонид не читал уже больше года. Никаких. И, озлясь, он с удовольствием объяснил, почему. Потому что читать их имеет смысл только в том случав; если они несут информацию. И, между прочим, до недавнего времени так и было. Нынешние же газеты несут не информацию, а "белый шум" - бессистемное собрание разнородных фактов. И даже не фактов, а мнений, которые сплошь и рядом противоречат друг другу. Что можно извлечь из такой, извините, прессы? В лучшем случае мигрень, а в худшем гражданскую войну. Леонид, впрочем, всегда надеется на лучшее... - Молодец!- одобрительно прогудел Муравлев и хлопнул его по плечу. Это Леонида обескуражило: насколько он знал Муравлева, тот должен был сцепиться с ним немедленно и с наслаждением. И еще у Леонида возникло ощущение, что над ним потешаются: совсем как на том предвыборном собрании у буровиков, где ему поручили выдвинуть кандидатуру Первого. Он заранее знал, что именно в этом коллективе выдвижение не пройдет, и оказался прав. С ним даже не спорили - ему просто задавали вопросы... Это был один из тех эпизодов, которые Леонид старался не вспоминать. Теперь к ним, кажется, добавился еще один. - Мне кто-нибудь объяснит, что случилось в мае этого года?- хмуро осведомился Леонид. - Обязательно,- сказал Муравлев и, переглянувшись с мистером Бобом, стал объяснять.
