Уильям Тенн - Последний полет
В Сандсторме эту информацию регистрируют, дополняя ее многочисленными заключениями физиков, химиков и биологов. Предположим, пятью годами позже возникает необходимость провести более подробное обследование одной из этих планет. Например, ее недра богаты полезными ископаемыми; или она оказалась удобным пунктом для оборудования заправочной станции, промежуточной базы патруля либо колонии; а может быть, там просто есть что-нибудь любопытное.
И вот срочно вызывают троих незанятых разведчиков — одного из когорты А, другого из В, третьего из С. В течение месяца им вдалбливают все имеющиеся сведения, дают лучший корабль и новейшее снаряжение, желают всяческих удач и шлют в полет. Если в течение девяноста дней по земному времени они не возвращаются, за ними отправляют тяжелый крейсер, нашпигованный до кормовых дюз самым немыслимым оружием и недюжинными умами, чтобы понять, что с ними произошло. Если в течение условленного срока кто-то из них вернется, их донесения изучают и на их основе организуют экспедицию, которая выполнит всю необходимую работу, составление ли это карты местности для будущей колонии или закладка новой астрономической обсерватории.
Разведчиков используют как охотничий манок. Ну да, это верно, что их девиз — «Не рискуй», а в уставе Разведслужбы пункты с 47-го по 106-й посвящены правилам техники безопасности. Они предписывают передвигаться по новой планете с измерительными приборами, дающими достоверные данные о конкретной обстановке на месте... Вот и все, что предписывают им инструкции. А что до знаний, полученных в академии...
— Когда я был в академии, — доверительно сообщал Луц О'Лири, когда они пересекли орбиту Плутона и приготовились включить двигатели дальнего полета, которые должны были помчать их к месту назначения со скоростью, в несколько раз большей скорости света, — когда я был в академии, нам говорили, что три четверти потерь среди разведчиков вызвано неосторожностью и невыполнением правил безопасности. Преподаватели утверждали, что, если улучшить дисциплину и добиться того, чтобы личный состав неукоснительно следовал инструкциям, потери наверняка снизятся.
— Вот оно как? — О'Лири обернулся, взглянув на Карлтона, и прикусил нижнюю губу. — Это меня радует. Потери снижаются — что ж, это приятно. То, что говорят эксперты, объясняет мрачную статистику прошлых лет. Снижаются, значит?
Гарри Луц закончил свои наблюдения и передал прибор О'Лири для проверки.
— Конечно. Наша задача — добыть первичную информацию. При первом же намеке на опасность мы должны удалиться. Как говорится, лучше лишиться премиальных, чем жизни.
— А что еще можно получить за эту грязную работу, кроме хороших премиальных за полный срок разведки на планете? — О'Лири кивнул в сторону Карлтона. — Цель прямо по курсу, Вик. Можем прыгать. Ты, мой милый, хочешь вернуться с задания, ничего не сделав, а в оправдание собираешься рассказывать страшные истории; да не успеешь ты произнести «Альдебаран-Бетельгейзе-Козерог», как тебя разжалуют в рядовые патрульные. Или взять последнее задание, в котором я участвовал. На планете не было ничего опасного — то есть ничего такого, что стремилось бы причинить нам вред. Но там было одно животное, наподобие птички, с такими странными маленькими крылышками, которое во время полета генерировало звуковую волну высокой частоты. Просто биологический казус, только вот оказалось, что частота звука точно такая, как та, которую используют в наших ультразвуковых пистолетах. Так-то.
Он тяжело вздохнул и посмотрел поверх рычагов управления. Двое его товарищей внимательно глядели на него.
— Первый раз мы ее увидели в тот день, когда Жак Бертран вышел из корабля, чтобы сделать геологическую съемку. Она прилетела и села на камень, — наверное, прелюбопытное зрелище, — и Жак упал замертво. Хэп Мак-Ферсон, наш командир, вышел посмотреть, что с ним стряслось. Птичка испугалась и улетела, так что Хэп тоже упал замертво. Я был в корабле и заметил, куда направлена звуковая волна; я ее вычислил. Потом я внимательно окинул взглядом горизонт, убедился, что ниоткуда никто не летит, втащил два трупа с замыканием в мозгах в корабль и вернулся на Базу. Не знаю, порешили они истребить этих птичек, или снабдить колонистов специальными наушниками, или что еще. Но свои премиальные я получил.
Воцарилось молчание. Гарри Луц хотел было что-то сказать, но посмотрел на товарищей и промолчал. Он облизнул губы и откинулся на спинку кресла.
— Ну и ну, — пробормотал он наконец, тихо и удивленно.
— Так, О'Лири, — сухо сказал Вик. — Если ты закончил со своими страшилками для новобранцев, мы приступаем. Все по своим постам, приготовиться к межзвездному перелету!
— Пост В к перелету готов, — сказал О'Лири, ухмыльнувшись так, что стали видны зубы, хотя углы губ и не дрогнули.
Гарри Луц вдохнул воздух и расправил плечи под голубым комбинезоном:
— По... — начал он, но запнулся. — Пост А к перелету готов. Струя п-пошла.
«Нет уж, разведчиков не надуешь. Они-то знают, что ими пользуются как подсадной уткой. И все же, — подумал Вик, — Луц и О'Лири подходят друг другу. Если только что вернулся из похода, во время которого смерть шутя тычет тебе в ребра пальцем и хлопает по твоей дрожащей спине, и снова летишь на задание, нет ничего лучше, чем поговорить с товарищем помоложе, который испытал меньше твоего и нуждается в руководстве, чьи страхи еще сильнее, чем твои, ибо они еще неосознанны и неосязаемы, их нельзя прогнать».
О'Лири отвлекался от своих мыслей, когда думал не о себе, а о молодом человеке. И Луцу от этого тоже не будет хуже: если на него нельзя будет положиться после того, как он наслушается страшных историй, по крайней мере, с ним все станет ясно до того, как они столкнутся с реальной опасностью. Лучше знать это здесь и сейчас, когда можно еще что-то предпринять, чтобы обезопасить двоих оставшихся. За двенадцать лет службы Вик Карлтон успел убедиться, что опасности при выполнении задания не боятся или люди, слишком флегматичные, чтобы от них был какой-нибудь толк, либо просто сумасшедшие; нормальный человек испытывает страх, но старается устранить его источник. Пусть Луц поймет, с чем они могут столкнуться: его шансы выжить от этого только возрастут.
— Да ладно, не так уж и плохо нам приходится, — признался Стив О'Лири, когда, включив двигатели дальнего полета, можно было отдохнуть. Они находились в сферическом помещении, которое служило одновременно кабиной пилота, жилым помещением и комнатой отдыха. — Месяц на инструктаж, максимум два месяца — на полет туда и обратно, месяц — на обследование планеты. Если все идет удачно, на выполнение задачи уходит не больше четырех месяцев, а после этого — тридцатидневный отпуск, не считая времени на лечение. Платят нам хорошо, и женщины нас любят: чего еще человеку надо?
