Наталия Осояну - Исповедь пешки
Он был безукоризненно вежлив, точно офицер, но такая манера поведения мне знакома давно — ведь и наше здание охраняется. Его учтивые расспросы были следствием профессиональной подозрительности… а ещё он пристально смотрел мне в глаза, пытаясь смутить, сбить с толку, выдать себя.
Но скрывать мне было нечего, и это настораживало его больше всего!
— Так зачем вы к нам пришли?
— Ещё раз повторяю, — я старалась говорить спокойно. — Мне нужно поговорить с директором Корпорации. ОЧЕНЬ нужно.
— Зачем? — спросил он, опять-таки не в первый раз.
— Я не могу об этом говорить с вами. Информация предназначается только для директора. Пропустите меня, и получите премию, уверяю!
Он продолжал сомневаться, а где-то там, на вершине башни, Директор уже наблюдал за мной…
В конце концов, меня тщательно обыскали, а потом направили к начальнику отдела по связям с общественностью, снабдив планом-проводником.
Следуя за огоньком на плане, я повторяла про себя, точно заклинание: «Правда — лучшая маскировка… правда — лучшая маскировка…»
И всему виной был Сет!
…начальник отдела по связям с общественностью был молод, красив и весьма горд собой.
— Зачем вам Директор? Он занят, всегда занят… но со мной вы можете говорить на любые темы!
При этом он не отрывал взгляда от моей фигуры.
Все секретари класса А проходят соответствующую подготовку — помимо вживления чипа, наши тела подгоняют под обязательный «стандарт Барби». Начальник, таким образом, получает одновременно ходячий компьютер с обширной памятью и сексапильную длинноногую куклу с высокой грудью и тонкой талией.
Очень удобно.
Корпорация, видимо, не расщедрилась на класс А, поэтому он беззастенчиво ел меня глазами.
— Вы понимаете, — проникновенно сказала я, присаживаясь на край стола. — Мне срочно надо поговорить с директором, — я наклонилась к нему. — Срочно…
— Нельзя, — выдохнул начальник отдела по связям с общественностью, но я уже все поняла.
Есть такая фигура — конь, точнее, жеребец, но с ним можно справиться.
Ферзь и король манили меня…
…мы с Фирзан раньше встречались, но я и не надеялась, что первый помощник Директора Корпорации меня запомнила. Разве ферзь обращает внимание на пешку?
Ей было много лет, но она была очень красива, и внушала одновременно почтение, восхищение и страх — именно в таком порядке.
— Говоришь, тебя уволили? Сейчас проверим.
События развивались по сценарию Сета, и приближался кульминационный момент — я знала, что медлить нельзя, но от ужаса кровь стыла у меня в жилах. Нельзя ошибаться. Нельзя. И Сет, бессовестный, как он мог так поступить!
Однако я не могла не восхищаться им…
— …да, выгнал, — до меня смутно, как во сне, доносились обрывки разговора. — Сегодня утром… обозвал… вылетела из здания, как фурия…
Всё по плану.
— Да, — вздохнула Фирзан. — Как-то слишком логично всё получается.
Я похолодела.
— Он тебя выгнал… и ты бежишь к нам, побыстрее выложить все секреты Компании. Всё ещё пылаешь праведным гневом?
— Да!
— Хорошо… но смотри, а то потом будешь жалеть. В таком состоянии люди часто делают глупости, — Фирзан выдержала эффектную паузу и добавила: — Я ведь всё о тебе знаю, девочка.
Это было наглое признание того, что за нами всегда следили — и, по всей видимости, именно в её ведении находилась слежка.
— Со мной раньше никогда так не поступали, — и опять правдивые слова помогли мне. — Я не пожалею…
В этом, конечно, я не была уверена.
— Что ж, пойдем со мной, — мы вошли в огромное помещение без окон, скрытое в недрах здания Корпорации. Вдоль стен стояли шкафы, заполненные книгами — это была колоссальная библиотека!
И в центре стоял маленький столик, на котором я с содроганием увидела шахматы — точно такие, как и в кабинете Сета.
— Я слушаю вас, — произнес высокий светловолосый юноша, отложив в сторону книгу. — О чем вы хотели нам рассказать?
— Простите, — выдавила я из себя. — Это какая-то ошибка. Мне нужен Директор.
Тут позади меня раздался странный звук — то ли вздох, то ли всхлип. Я обернулась — Фирзан с трудом сдерживала смех.
— Я слушаю, — повторил юноша, улыбаясь.
…буря эмоций овладела мной, но все слова исчезли. Старик в свои сто два года превратился в дряхлую развалину, и никакие достижения геронтологии не помогли ему остановить старость, а ведь Директор определенно должен быть старше. Как? Каким образом ОН смог это сделать?!
На лице Директора Корпорации была всего лишь одна морщина — вертикальная, на переносице, от привычки хмурить брови. И всё.
Он выглядел моложе Сета — да что там, моложе меня…
Пока я боролась с собой, Фирзан рассказала ему всё, что было ей известно. Директор испытующе смотрел на меня, ждал. Теперь моими устами говорил Сет, потому что сама я бы никогда не отважилась на подобное.
— Я предлагаю вам все секретные коды Компании, действительные на сегодняшний день. В обмен на это вы примите меня на работу. Конечно, я хочу достойную должность.
Их изумленные лица были мне ответом.
Коды были настоящие. Вся информация, которую я собиралась им выгодно продать, была подлинная. Предательство происходило на самом деле. Как я ненавидела себя в этот момент…
— О, я понимаю теперь, зачем такая спешка, — сказал Директор. — Ведь коды сменятся сегодня, так?
— Сегодня в полночь. Совсем скоро. Вам следует поторопиться с решением.
— Я знаю. Но зачем ты предаешь его?
— А не он ли был первым? Ненавижу… ненавижу его, — сказала я со всей искренностью, на какую только была способна.
Всё зависело теперь только от того, поверят ли мне.
Директор улыбнулся, раскрыл лежавшую перед ним книгу и прочитал:
— «Чувства шахматной фигуры не так бедны, как об этом думают: честолюбие — при выполнении работы, ярость — если этому мешают, отчаяние — из-за незаслуженно горькой участи, ликование — по поводу счастливого случая, насмешка — над противником, которому фигура загородила путь, ненависть — ко всякому, кто угрожает королю, смех — когда удается избежать ловушки…» Эти слова написал один человек по фамилии Ласкер. Одного он не учел — пешка может при этом ненавидеть своего короля.
— Может, — мои глаза наполнились слезами. — Но разве это имеет значение?
…Сет был прав, решив сыграть на алчности — они не могли упустить такой шанс, пусть даже я и внушала подозрения. Директор не был уверен в том, что просчитал все возможные ходы, но решил рискнуть.
Дальше события развивались стремительно.
