Сергей Герасимов - Красный жетон
Она заплакала.
Сверкнул разряд и мир взорвался.
Дробь-третий проснулся на заднем сиденье автобуса. Он хорошо отдохнул и проснулся с востоянии полной чистоты сознания, чистоты и ясности доходящей почти до ясновидения – но в этом ясновидении не было ничего сверхестественного – так, он мог бы по выражению глаз догадаться о чем человек читает или что он пишет; сейчас он специально не открывал глаз потому что тени еловых ветвей, бегущие поверх его закрытых век и создающие оранжевую солнечную рябь, были ему приятны.
Автобус ехал и тени бежали в обратную сторону.
По звуку мотора, по тому как этот звук отразился, Дробь-третий понял, что они проезжают мимо здания; здание было круглой формы; вначале он решил не открывать глаз, но любопытство взяло верх и он посмотрел. Автобус поворачивал около старой, но недостроенной церкви; вокруг возвышались величественные, как минимум двухсотлетние ели – короче говоря, сейчас они были далеко от города и это главное. В автобусе человек пятнадцать людей причем почти все взрослые. Он поймал на себе добрый взгляд молодой женщины лет тридцати; женщина была некрасива, но не уродлива, а просто стеснялась своих рук – это Дробь-третий понял по тому, как она сжимала переплетенные пальцы. Лицо великовато и неправильной формы. Наверняка у самой тоже красный жетон. Такие не выживают, по крайней мере, не живут долго.
Рядом сидела еще одна, с совершенно пустыми глазами – эта наглоталась лекарств и сейчас сидит под толстым колпаком безумия – сейчас она не более разумна, чем шампиньон, впрочем, она его и напоминает.
Другими интересными персонажами были: старик, беспрерывно плюющий в окно, мужчина лет сорока в вязанной шапке, надвинутой до самого подбородка (из-под шапки торчала лишь куцая бородка, притворяется сумасшедшим), и человек втянувший голову в плечи, ничего не думающий, ничего не говорящий, ничего не выражающий своим видом и все же, как Дробь-третий безошибочно почувствовал, готовый действовать. Было еще несколько настоящих сумасшедших и двое-трое экземпляров преступной наружности. Одна девчонка-недоросток сидела на коленках у такого же недоростка, но мужского пола. Девчонка повторяла с размеренностью маятника: «Я жила на девятнадцатом этаже. Я жила на девятнадцатом этаже.»
– Рассчитывай на меня, – тихо сказал Дробь-третий.
– Что ты можешь? – спросил ничего не выражающий человек.
– Я могу понимать без слов.
– Как тебя зовут?
– Дробь-третий.
– У тебя еще нет клички?
– А у тебя есть?
– Да. Я назвал себя Аврелием. Звучит, правда?
– Звучит, но похоже на морковь. Морковно-оранжевый оттенок.
– Это потому что Марк.
– Нет, Марк – ярко-синий.
– Тогда я буду называть себя Марк. Хотя бы напоследок. Или не буду.
– Ты знаешь, что с нами сделают?
– Никто и никогда не возвращался после перевоспитания. Этого достаточно.
Никто никогда не писал, не связывался по сети и не оставлял никаких знаков. Это значит смерть.
– Может быть, они сместят нас по времени, – предположил Дробь-третий.
– Ты начитался фантастики.
– По времени – в будущее. Законсервируют лет на семьдесят. Это может объяснить отсутствие связи.
– У меня есть нож, – сказал Аврелий. – Они запишут наши сознания на диск, а тела уничтожат. Но я не знаю, что они сделают с этими дисками.
– Они большие?
– Величиной с ноготь. Маленькие и квадратные.
– Тогда они будут их хранить. Квадратная форма неудобна для дисков, зато она удобна для долгого хранения в больших количествах.
– Ты что-то много знаешь, – сказал Аврелий.
– Я не знаю, я чувствую. И часто ошибаюсь. Откуда ты знаешь про диски?
– Пока ты спал, – сказал Аврелий, – нам показывали фильм. Успокоительный фильм, но сделан правдиво.
– Нас слушают, – предупредил Дробь-третий, – помолчим. Вот тот охранник, с номером 213, он перестал раскачиваться в кресле.
Охранник с номером 213 перестал раскачиваться в кресле, потому что сработала система распознавания опасных шумов. Сейчас разговор двух человек на заднем сиденье транслировался через наушники. Номер двести тринадцатый перестал раскачиваться потому что качество трансляции было скверным и приходилось слушать, напрягая внимание до предела. Кажется, пока не затевается ничего опасного, хотя система сработала. Система не ошибается. Просто пока они сказали слишком мало.
Сейчас они испугались и замолчали. Но пройдет несколько минут, разговор возобновится, система накопит информацию, сделает точнейший рассчет, недоступный ни одному, даже самому мощному человеческому уму, и в нужный момент мягко, безукоризненно и незаметно предотвратит преступление. Собственно, для того система и была создана.
Вначале это была просто компьютерная сеть, содержащая юридическую информацию: все законы, все документы, все возможные толкования законов и документов, все прецеденты, все случаи судебных разбирательств. С годами система совершенствовалась – в сторону удобства. Через некоторое время она научилась предлагать все варианты возможных решений. И судья уже не полагался только на свои ум и знания, а еще и советовался с компьютером. И в этом не было ничего неестественного: точно так же советовался с компьютером и врач, и учитель, и библиотекарь, и садовод. Но, чем точнее и продуктивнее становилась работа системы, тем более доверяли люди ее решением, тем больший вес ее решения имели. С ее мнением стали соглашаться присяжные – потому что ее мнение на самом деле было исключительно правильным. Система могла взвесить все «за» и «против» настолько точно, что целый институт юристов не смог бы сделать этого за сто лет – при этом без бюрократического полубреда. Система превзошла любых Шерлоков Холмсов в искусстве распутывания преступлений. Теперь уже не нужны были хитроумные детективы: нужны были лишь добросовестные. Они загружали систему новыми и новыми деталями, фактами и подробностями преступления до тех пор, пока система срабатывала и выдавала совершенно точный и правильный ответ: указывала и преступника и меру его вины. И преступлений сразу стало меньше, потому что ничто не могло укрыться от пристально следящего ока системы.
Система слушала, смотрела, анализировала и с каждым годом становилась умнее. Мириады спутников как вихри снежинок скользили в пространстве ближнего космоса и следили за тем, что происходит внизу. На земле не осталось темных укромных углов, в которых могли бы скрываться преступники, пираты или террористы. Каждого убийцу ловили на месте преступления или же возле этого места, если он убегал быстро и искусно.
Со временем исчезли паспорта, удостоверения личности, карточки страхования, водительские права и прочие документы: всю информацию о человеке хранила система и безошибочно определяла человека по микроскопическому индивидуальному датчику, вшитому под лобную кость, над левым глазом.
