Михаил Грешнов - Море
Сау этого и хотел - приобщить человека к водному миру. Но самое большее, что мог дать Сау человеку, - жабры и ласты. Остальное человек должен взять у океана.
Пищу. Тиля кормили рыбой. Нашинкованной, фаршированной. Сейчас Тиль ел рыбу такой, какой брал ее в океане. В городке рыбу давали без соли. Она была пресная, вялая. Здесь Тиль брал ее такой, какая она в натуре, - сочную, хрусткую. Если еще сквозь зубы добавить несколько капель океанской воды, рыба приобретала вкус деликатеса. Водоросли можно было найти сладкие, кислые, соленые, горькие. Если комбинировать их с рыбьей икрой, мясом краба, получалась оригинальная кухня. При этом не нужно натуральной воды, горячей пищи - все это в соках морской растительности и живности.
Одежды не требовалось. Собственная кожа чувствовала области теплых, прохладных вод - легко было перейти из одного слоя в другой. Кровом служили пещеры, углубления рифа, водоросли.
Богатства? Черпай руками - не исчерпать. Жемчужные отмели: Тиль идет сейчас по одной из них. Дно усеяно раковинами, Тиль о них спотыкается. Округлые, они похожи на булыжники, с кулак величиной, другие -с дыню. Лежат спокойно, приоткрыв створки, - дышат.
Если заглянуть внутрь, увидишь жемчужины: розовые, черные. Можно попросту вынуть их оттуда. Тиль осторожно вставляет между створок кусок коралла, коралловой веточкой выкатывает жемчужину, вторую. Ему попадаются светлые - две слезинки. Тиль, подержав их на ладони, отбрасывает в сторону. Бережно вытаскивает из створок кусочки коралла, створки захлопываются. Пусть живут, думает Тиль.
И еще думает о том, как Клабс, выпуская его в море, шептал:
- Принеси мне жемчужин. Я тебе за это приготовлю гостинец.
- Как же я принесу? - спросил Тиль. - Увидит Сау.
- Спрячешь под камнем. - Клабс указал на камень в стороне от причала. - Принеси, что тебе стоит?
Тиль ничего не ответил. Клабс продолжал:
- Хороший гостинец. Помни.
Тиль не приносил ничего. Клабс ждал. Однажды крепко защемил ему ухо:
- Убью!..
После этого Тиль ушел.
Не потому, что боялся Клабса. После тесной каюты, операционной, биометилтонала, после нашинкованной рыбы, расчетливого - Тиль чувствовал это - эксперимента над ним мальчик завладел наконец свободой, которой он жил до встречи с Клабсом и Сау. Свобода еще больше расширилась, распространилась на океан, где Тиль был недостижим для Сау, Клабса. Кроме того, Тиль мальчишка. У всех мальчишек в душе тяга к романтике, к приключениям. Таких приключений, какие ожидают Тиля, никто на Земле не переживал. Может, не переживет никогда.
По-другому смотрел на эксперимент профессор Сау. Он тревожился о мальчишке, как и Клабс, не бескорыстно. Но корысть Сау была в другом.
Экспериментатор, мечтатель, в то же время расчетливый честолюбец, он хочет быть первым в создании Homo aquaticus человека, живущего под водой. Опираясь на опыт Баттли по пересадке мозга дельфину, на биометилтонал, открытый Гленом Эмином, а позже усовершенствованный им, Сау, профессор решился на смелый эксперимент. Конечно, удача сулила впереди завоевание океана. Но это было далеко, Сау жил сегодняшним днем, скорым успехом. Города под водой - это будущее, Сау их не увидит. А вот свое имя в ряду блестящих имен современников - это другое дело. Сау свое имя увидит. Судьба мальчишки не интересовала его - мальчишек много. Как протекает опыт, самочувствие беглеца - это заботило Сау. От этого зависел успех.
В бегстве мальчишки Сау .не видел ничего необыкновенного: сам он в детстве дважды убегал из дому. О вымогательствах Клабса профессор не знал. Даже знай, отнесся бы к этому снисходительно: Клабсу, естественно, хочется подзаработать. И то, что мальчик где-то в океане один, Сау не беспокоит: Тиль получил хорошую тренировку, вооружен, нетребователен в пище. Время-вот что нужно сейчас профессору. Время подтвердит эксперимент или отвергнет.
Как и надеялся Сау, вести о мальчике стали приходить скоро.
Спасательный вертолет службы Большого Рифа заметил человека, неторопливо, как показалось летчикам, из последних сил плывущего в океане. Вертолет снизился оказать помощь, но, не реагируя на призыв, пловец ушел в глубину, утонул. Об этом случае написали газеты. Пассажиры лайнера "Кристи" заметили человека в стае дельфинов, появившихся у бортов корабля. Это вызвало переполох на палубе, в море полетели спасательные круги. Мальчишка - многие пассажиры уверяли, что это мальчик, - что-то закричал людям и, когда стая нырнула вглубь, пропал вместе с дельфинами...
Это был Тиль. Мальчику доставляло удовольствие появляться перед людьми, видеть, как пассажиры пугаются, как летят в воду спасательные круги.
А еще больше нравилось - нежиться на поверхности в лучах солнца, плыть под звездами, хватать руками их отражение на воде. Акулы не беспокоили его, кальмаров он не боялся. Дельфины были ему друзьями, стайки их появлялись внезапно, исчезали внезапно - Тиль без сожаления расставался с одними, зная, что встретит других. Он ни о чем не тревожился. Может, это придет потом. Но прошло-то всего полтора месяца!
И уж совсем не предполагал Тиль, что Сау следит за календарем...
Сообщения в газетах о появлении мальчика в океане пока что не вызывали сенсации. Никого особенно не интересовали. Кроме профессора.
Сау ежедневно просматривал прессу. Отмечал по карте передвижение Тиля. Мальчик не уходил от рифа, и Сау удовлетворенно покачивал головой.
Беспокоило его время. Тиль не признавал времени, для профессора оно было всем.
И еще: многое Сау приносили газеты. Заметки о Тиле он вырезывал со страниц, складывал.
Последняя заметка встревожила Сау. Рыбаки у острова Клоно были напуганы появлением мальчишеской головы у самых лодок. Мальчишка, уверяли все девять рыбаков, плакал...
- Клабс, - вызвал Сау помощника. - Возвращаемся в бухту! Передайте распоряжение капитану!
- Беспокоитесь, профессор? - спросил Клабс.
- Да... - с неохотой ответил Сау.
Клабс тоже беспокоился и надеялся. По прибытии в бухту он заглянул под заветный камень.
Под камнем ничего не было.
Неделю корабль стоит в бухте, ждет. Но чего ожидает Сау?..
По осунувшемуся лицу профессора видно, что проводит он бессонные ночи.
- Завтра отплываем? - спрашивал ассистент.
- Подождем еще, Клабс.
Профессор рассчитывал. Днями, ночами склонялся над диаграммами, графиками. Иногда говорил вполголоса:
- Время.
С тревогой поглядывал на поверхность лагуны. И время свое сказало.
На заре в конце третьей недели ожидания Клабс разбудил профессора:
- Тиль...
По интонации Сау определил неладное. Да, случилось, профессор знал, что должно было случиться... Поспешил выйти за Клабсом.
