Филип Фармер - Иисус на Марсе
ГЛАВА 2
Орм отстегнулся и медленно встал, помня, что гравитация здесь слабее земной. Выглянув в иллюминатор, он передал краткое описание картины. Модуль стоял в трехстах футах от края склона в зоне, изученной с «Ареса». Тут было не слишком много каменных обломков по сравнению с дном каньона, и ноги посадочного модуля не попали ни на один из них, а встали на очищенную недавними ветрами от пыли скальную поверхность. В верхнем иллюминаторе было видно небо, светло-синее, испещренное хвостами перистых облаков. К модулю приближался исследовательский робот «РЕД-2» — тот самый, который первым обнаружил две греческие буквы на двери туннеля. Дантон дала ему команду подойти к «Барсуму» поближе и передать изображения космонавтов, когда они выйдут из модуля С «Ареса» эти изображения отправятся на спутник ИАСА и с него — на Землю.
В восьмистах футах за роботом находился невидимый теперь туннель, Бронски с Ормом взялись за работу. Застегнув и проверив скафандры и шлемы, они втиснулись в тесную декомпрессионную камеру и закрыли внутренний люк. Орм включил манометр и нажал кнопку. За три минуты давление в шлюзе снизилось до уровня внешнего. Тогда Орм открыл наружный люк и развернул металлический трап. При такой тяжести можно было свободно спрыгнуть на почву в четырнадцати футах внизу, но это было запрещено. Никаких случайностей.
Спустившись по трапу спиной вперед, Орм ступил на скальное основание и повернулся. У него кружилась голова, и не от пониженной гравитации. Он, Ричард Орм, чернокожий канадец, — первый человек, ступивший на поверхность красной планеты. Что бы ни произошло потом, он навсегда останется в истории как первый человек на Марсе.
Вездеход — похожая на металлическое насекомое машина — уже транслировал кадры уникального события. Как он, Ричард Орм, первый из землян, ступает на древние скалы чужой планеты.
— Эх, Колумб, был бы ты здесь! — произнес Орм, четко осознавая, что ровно через одиннадцать с половиной минут это услышат миллиарды. И потому следующую мысль вслух не произнес:
«Ты наложил бы полные штаны от страха».
Старому мореплавателю такое даже и присниться не могло.
— Далеко же мы ушли за пятьсот двадцать три года! — добавил он.
Но развивать мысль не стал. На Земле многие поймут, что он хотел сказать, и объяснят остальным.
По трапу спустился Бронски, огляделся. Орм подозвал его, и они занялись разгрузкой. Из трюма в днище корабля достали трос, бур и сонар. С помощью последнего проверили, что место посадки представляет собой твердую скалу, вполне способную удержать якорь. Бронски пробурил базальт и отсоединил бур от источника питания. Трос закрепили на торчащем из скалы конце бура, Орм приготовил цементный раствор и влил его в зазор между буром и стенами скважины.
Ожидая, пока схватится быстро затвердевающая масса, Орм и Бронски подошли к серебристому металлическому закруглению, выдающемуся из груды камней. Стоя под огромной дугой и глядя на нее, Орм ощутил нечто вроде благоговения. Если это был корабль — а это несомненно было так, — то он должен был быть размером с древний пассажирский лайнер, вроде «Куин Мэри», или с дирижабль «Гинденбург».
Кто бы ни был его строителем, он обладал источниками такой энергии, которых не было на Земле. Чтобы поднять этого монстра с планеты в космос, провести через межзвездное пространство и посадить здесь, нужна была такая мощь, что даже при мысли о ней голова кружилась.
Сколько же пролежал он на дне этого необъятного каньона? Долго, должно быть, чтобы успела выветриться стена и похоронить его под обломками камней. И еще дольше, чтобы другая сила — может быть, долгие и сильные ветры — смела обломки с этой части корабля.
Но, может быть, именно эта секция корабля никогда и не была скрыта. Спутник наблюдения много раз ее фотографировал, но не заметил ее никто, пока не обратил внимание Лэкли — тот самый австралиец.
А может быть, кто-то начал раскапывать корабль, и что-то ему помешало.
При этой мысли по спине Орма пробежал холодок. Он непроизвольно обернулся. Группы марсиан, подкрадывающихся к нему сзади, он не обнаружил. И засмеялся.
— Чему смеешься? — спросил Бронски.
— Ничего конкретного. Просто… Неважно. Может, от радости. Вытащи-ка этот прибор, — он повернулся к Бронски спиной, и тот вытащил коробку из цилиндра на спине его скафандра.
Это была миниатюрная лаборатория для физико-химических исследований. Поставив ее на землю, Бронски открыл крышку и начал вместе с Ормом выполнять анализы с быстротой, приобретенной долгими тренировками. Закончив, Орм доложил о результатах:
— Дверь с виду металлическая. Как показал аудиометр — вы это слышали, — внутренность полая. При ударе стальным молотком звенит. На поверхности не оставляет царапин даже алмаз. Азотная кислота не оставляет следа. Использовать лазерный луч мне не хочется, чтобы воздух не повредил содержимое — если оно там есть. Материал корпуса, чем бы он ни был, земной науке неизвестен.
Бронски вернул коробку в цилиндр, и космонавты пошли обратно к «Барсуму». Цемент уже схватился. В разреженном воздухе при давлении, эквивалентном давлению земной атмосферы на высоте десяти миль, вода испарялась быстро. Поднимающийся пар в сумеречном свете был невидим.
Орм выбрал слабину и натянул трос. Теперь даже ветер со скоростью двести пятьдесят миль в час — не слишком вероятный на дне каньона — не сможет сдвинуть модуль с места.
Надир Ширази, сменивший у микрофона Дантон, спросил:
— Как самочувствие? Желаете отдохнуть перед походом в туннель?
— Слишком я завелся, чтобы сейчас останавливаться, — ответил Бронски. — Я бы предпочел продолжать.
Из трюма, откуда они доставали материалы для якоря, вынули еще складную алюминиевую лестницу и ящик с взрывчаткой. Орм взвалил ящик на плечо и вместе с Бронски направился к отверстию туннеля. Робот-вездеход шел за ними, держа их под наблюдением главного сканера и передавая изображение экипажу «Ареса» и миллиардам жителей Земли. Орм снял с плеча ящик и открыл крышку. Вынув оттуда мощный фонарь, он осветил стены туннеля. Держась сзади и слева от людей, вездеход следил за лучом света своими камерами.
Раньше Орм уже много раз видел показанный роботом провал туннеля. Но теперь он видел его не на экране, а воочию и ощутил тот же легкий озноб, что и в первый раз, когда увидел туннель в лаборатории в Хьюстоне. В дальнем конце громоздилась куча камней — обломков обвалившейся кровли. Предполагалось, что за ней находится еще одна дверь. Пол был усыпан каменными осколками, большими и малыми. На другом конце виднелась дверь, нижняя четверть которой тоже была завалена обломками. Камни покрывала красная пыль, но слой ее был тонок — кровля обвалилась не слишком давно.
