Генри Пайпер - Пушистики и другие
— Шум-гром убил годза; может быть, убьет потом нас?
— Плохое место! — вопил Хромой. — Бежать, быстро!
И они бросились бежать обратно к источнику, унося с собой столько мяса, сколько могли захватить. Теперь все было тихо, только птицы верещали, напуганные этим грохотом. Но наконец и птицы умолкли. Теперь слышалось лишь жужжание насекомых. Гашта принялись есть. Через некоторое время раздался новый звук, пронзительный, но не сказать чтобы неприятный. Некоторое время он перемещался где-то рядом, потом начал удаляться и затих. Птицы снова принялись тихо чирикать.
Народ ел и обсуждал случившееся. Никто из них не знал, что на самом деле случилось, и большинству хотелось убраться отсюда как можно дальше. Быть может, они были правы; но Мудрому хотелось разузнать, что же все-таки произошло.
— Появилось новое, — говорил он своим сородичам. — Никто никогда не говорил о таком. Это новое убило годза. Если оно будет убивать только годза, оно хорошее. Если оно будет убивать Народ тоже, оно плохое. Мы не знаем. Лучше узнать сейчас, тогда мы остережемся. — Он закончил обгрызать большую кость, отшвырнул ее, вымыл руки, вытер их о траву и взял свою дубинку. — Пошли. Возвращаемся. Может, узнаем что-нибудь.
Прочим было страшно, но так сказал Мудрый-Тот-Кто-Лучше-Знает. Если он думает, что надо вернуться, значит, надо вернуться. Все-таки иногда хорошо, когда один думает за всех. Не приходится тратить времени на споры.
Первый годза лежал на лужайке у подножия утеса, и птицы фики уже начали его клевать. Это хорошо: птицы фики не клюют того, что еще подает признаки жизни. Когда Мудрый и остальные подошли ближе, фики разлетелись с недовольными криками.
Под крылом годза была маленькая кровавая ранка, словно туда ткнули острой палкой. Только где же ты возьмешь такую палку, чтобы она проткнула эту чешуйчатую шкуру! Потом Мудрый заглянул с другой стороны и издал изумленный вопль, на который сбежались остальные. Та штука, которая проткнула годза, прошла насквозь, оставив большую зияющую рану! Наверно, годза действительно убил гром, хотя небо было чистое: Мудрому случалось видеть, что бывает, когда молния попадает в дерево. Он осмотрел другого годза, того, что упал на дерево. У этого была дырка под подбородком и вся верхняя половина черепа снесена начисто. Он думал пойти посмотреть на третьего годза, который упал в лес, но потом решил, что не стоит возиться. Прочие в изумлении обсуждали случившееся. Никто никогда не слышал, чтобы кого-то убивали таким образом.
Поначалу Мудрому не удалось никого убедить подняться на вершину утеса, и потому он полез туда один. Но не успел он подняться наверх, как к нему присоединились все остальные: им стало стыдно сидеть внизу. На вершине деревьев не было, только отдельные кусты, редкая травка и песок. Все было тихо и обыкновенно — до тех пор, пока он не увидел следы.
Им никогда прежде не доводилось видеть существа, которое оставляло бы такие следы. Отчасти они напоминали следы Народа. Существо, оставившее их, передвигалось на двух ногах. Но здесь не было отпечатков пальцев: сплошная плоская подошва, расширяющаяся посередине и сужающаяся с одного конца, и еще след пятки, похожий на вывернутое задом наперед копыто. Следы были огромные, раза в три больше следов Народа. И то существо, что оставило их, перемещалось огромными шагами — больше роста гашта! Здесь ходили два существа, но их следы почти не отличались по форме и размеру.
А быть может, эти следы оставили существа, принадлежащие к какому-нибудь огромному Народу? Нет, этого не может быть. Народ есть Народ, другого Народа быть не может. По крайней мере, Мудрый никогда не слышал о другом Народе. Хотя ведь он никогда не слышал и о штуке, которая убивает годза на лету звуками, похожими на гром…
На вершине утеса недавно лежало что-то огромное и тяжелое: оно поломало кусты, примяло траву и даже раздавило несколько камней. Вокруг того места, где оно лежало, все было истоптано странными следами. Наверно, эти существа принесли эту большую и тяжелую штуку с собой, а потом снова унесли обратно. Значит, они и в самом деле очень сильные.
И это значит, что они действительно некий Народ. Только Народ носит вещи с собой. Один из самцов, которого все звали Пыряло, потому что он предпочитал пользоваться острым концом дубинки, тоже подумал об этом.
— Принесли сюда большую штуку, потом унесли. Надо искать следы, куда они ушли. Тогда мы пойдем в другую сторону.
Пыряло не стал ждать, когда Мудрый все обдумает и скажет, что делать. Мудрый это запомнит. Он научит его всему, что знает сам. Тогда Пыряло сможет водить стаю, если он, Мудрый, умрет. Гашта принялись искать следы, ведущие от того места, где лежала тяжелая штука, к краю утеса. И там-то Маленькая нашла первую блестячку.
Она вскрикнула, подняла ее и показала всем. Зря она это сделала: неизвестно, что такое эта находка. Но блестячка не причинила ей вреда, и Мудрый взял ее у Маленькой, чтобы разглядеть получше. Она была неживая и, похоже, никогда не была живой, хотя в этом Мудрый уверен не был. Есть вещи живые, которые движутся, например Народ и звери; есть живые вещи, которые «делают мертвыми». Есть вещи растущие: деревья, травы, плоды, цветы. И есть вещи земляные: камни, скалы, песок и все такое. Обычно про любую вещь можно сразу сказать, какая она; но не про эту штуку.
Она была желтая, яркая и блестела на солнце. Длинная, круглая, чуть длиннее его ладони, с одного конца открытая, с другого закрытая. Ближе к открытому концу она резко сужалась, и снова шла прямо. Вокруг закрытого конца шла бороздка, а посередине была ямка, не желтая, а белесая, словно здесь воткнулось что-то острое и твердое. Вокруг вмятины были странные отметины. Мудрый понюхал открытый конец. Резкий горьковатый запах, совершенно ему незнакомый.
Вскоре Камнелом нашел еще одну блестячку, чуть поменьше и более суженную к концу. Потом Мудрый нашел третью, точно такую же, как та, что нашла Маленькая.
Три удара грома, один чуть тише остальных. Три блестячки, одна чуть меньше двух других. Два вида блестячек — два вида больших следов. Возможно, это что-то значит. Это надо обдумать. Следы были повсюду вокруг, они вели к краю утеса и от него, но никаких следов в сторону не обнаружилось.
— Может, они летают? — предположил Пыряло. — Как птица, как годза.
— И носят большую тяжелую штуку? — недоверчиво переспросила Большая.
— А как еще? — настаивал Пыряло. — Они пришли, они ушли. Нет следов на земле — летают по воздуху.
Вдалеке кружил годза. Мудрый указал на него. Скоро сюда слетится много годза, чтобы есть тех, которых убили. Годза едят своих мертвых — это еще одна причина, почему Народ ненавидит годза. Лучше уйти сейчас. Скоро годза подлетят совсем близко и смогут их увидеть. Он уже слышал слабое хлопанье их крыльев.
