Майкл Муркок - Феникс в обсидиане
Хотя вполне может быть, что Призрачные Миры не представляют для меня никакой опасности. Возможно, они принадлежат Вселенной, где никогда не жили люди, однако исследования элдренов свидетельствуют об обратном.
- Нет ли каких-нибудь дополнительных сведений? - спросил я принца Эрджевха.
- Я продолжаю наблюдение. Это все, что могу сделать.
В мрачном настроении я вышел из лаборатории и вернулся в комнату, где меня ждала Эрмижад. Мы собирались поехать в принадлежащие ей луга в окрестностях Лус Птокай, но я сказал, что ехать раздумал.
Заметив мое настроение, она спросила:
- Ты опять вспомнил о том, что с тобой было сто лет назад, Ерекозе?
Я покачал головой и рассказал о разговоре с Эрджевхом.
Она задумалась.
- Может быть, это совпадение? - В ее тоне я уловил легкое сомнение. И когда она взглянула на меня, увидел в ее глазах тень страха.
Я привлек ее к себе.
- Мне кажется, Ерекозе, я умру, если тебя оторвут от меня, - сказала она.
У меня пересохло горло.
- Если меня оторвут от тебя, я найду тебя снова, пусть на это уйдет вечность. Я найду тебя, Эрмижад.
- Ты так сильно любишь меня? - тихо спросила она.
- Люблю, Эрмижад.
Она попыталась улыбнуться, но не смогла - предчувствия переполняли ее душу.
- Ну что же, - прошептала она, - значит, нам нечего бояться.
Но на следующую ночь, хотя мы были вместе, в пещеры моего мозга начали снова прокрадываться сны, в которых я был Джоном Дакером, сны, мучившие весь первый год моей жизни у элдренов.
Сначала в них не было образов. Только имена. Длинный список имен. Их произносил нараспев гулкий голос, и в нем звучала насмешка. Корум Изхаелен Эрсей. Конрад Эрфлайн. Асквил из Помпеи. Урлик Скарсол. Обек из Канелуна. Шалин. Артос. Элерик. Ерекозе...
Я попытался остановить голос. Закричать. Сказать, что всегда был Ерекозе - только Ерекозе. Но говорить не мог.
Список продолжался.
Райан. Хоукмун. Паувис. Корнель. Брайн. Умпата. Соджен. Клэн. Кловис Марка. Паурначас. Ошбек-Увай. Улисс. Айлант.
Вдруг услышал собственный голос:
- Нет! Я только Ерекозе!
- Вечный Победитель. Солдат Судьбы.
- Нет!
- Элрик. Айлант. Меджинк-Ла-Кос. Корнелис.
- Нет! Нет! Я устал. Я не могу больше воевать!
- Меч. Доспехи. Боевые знамена. Огонь. Смерть. Разрушение.
- Нет!
- Ерекозе!
- Да! Да!
Я кричал. Я был весь в поту. В ужасе сел в постели.
Теперь меня звал голос Эрмижад.
Тяжело дыша, я рухнул на подушки в ее объятия.
- Вернулись видения? - спросила она.
- Вернулись.
Я лежал, уткнувшись в ее плечо, и плакал.
- Это еще ничего не значит, - сказала она. - Это просто ночной кошмар. Ты боишься, что тебя призовут снова, и сознание порождает эти видения. Вот и все.
- Ты так думаешь, Эрмижад?
Она провела рукой по моим волосам.
Я поднял глаза и в темноте увидел ее застывшее лицо. В ее душе жили те же самые предчувствия.
В ту ночь мы больше не спали.
3. ОБ ИСПЫТАНИЯХ
Утром я сразу же отправился в лабораторию принца Эрджевха и рассказал ему о голосе, звучавшем в моих снах.
Он явно расстроился.
- Если голос - порождение ночного кошмара, а я считаю это возможным, сказал он, - то дам тебе лекарство, и ты будешь спать как убитый.
- А если нет?
- Ничем другим помочь не могу.
- Возможно, меня зовет голос из глубины Призрачных Миров?
- В этом я тоже не уверен. Вполне может быть, что та информация, которую ты получил от меня вчера, нарушила равновесие в твоем мозгу, и он разрешил этому "голосу" опять общаться с тобой. Ты жил здесь в полном покое, и, похоже, это делало тебя неуязвимым. Сейчас твой мозг измучен, и именно поэтому попытки заговорить с тобой оказались успешными.
- Твои предположения меня не успокаивают, - с горечью сказал я.
- Я знаю, Ерекозе. Для тебя было бы лучше не знать о Призрачных Мирах и их приближении. Я не должен был об этом говорить.
- Какая разница, Эрджевх!
- Кто знает!
Я протянул ему руку.
- Дай мне лекарство. В конце концов у нас будет возможность проверить наши предположения. Действительно ли этот голос - порождение моего сознания?
Он подошел к сундуку из ярко светящегося кристалла, открыл его и достал небольшой кожаный мешочек.
- Здесь порошок. Вечером высыплешь его в бокал с вином и выпьешь залпом.
- Спасибо, - сказал я.
Он немного помолчал и заговорил снова.
- Ерекозе, если тебя заберут от нас, мы сделаем все, чтобы вернуть тебя. Элдрены любят тебя и все равно найдут твой след в необъятных сферах Времени и Пространства.
Я слегка успокоился, хотя его речь уж слишком была похожа на прощание. Судя по всему, Эрджевх смирился с тем, что я должен исчезнуть.
Остаток дня мы с Эрмижад провели в дворцовом саду, гуляя среди цветущих деревьев. Мы почти не разговаривали, а только обнимали друг друга, не смея встречаться глазами, чтобы не увидеть в них отражение приближающейся беды.
На балконах, увитых зеленью, музыканты по приказу принца Эрджевха исполняли музыку лучших композиторов. Музыка была прекрасна, гармонична и в какой-то степени заглушала страх, поселившийся в моем сознании.
Золотое солнце, громадное и горячее, застыло в бледно-голубом небе. Лучи его падали на нежные цветы самых разных оттенков, на виноградные лозы и деревья, на белые стены, ограждающие сад.
Мы поднялись на стену и смотрели оттуда на пологие холмы и равнины южного континента. Вдали паслось стадо ланей. Птицы лениво парили в небе.
Нет, я не мог отказаться от этой красоты и вернуться в шум и грязь мира, который когда-то покинул, вернуться к безрадостному существованию Джона Дакера.
Наступил вечер. Воздух наполнился пением птиц и усилившимся ароматом цветов. Мы медленно возвращались во дворец, крепко держась за руки.
Как приговоренный к смерти, я поднимался по ступеням, ведущим в наши покои. Раздеваясь, не знал, надену ли еще когда-нибудь эту одежду. Лежа в постели, пока Эрмижад готовила лекарство, молился о том, чтобы не проснуться утром в городе, где жил Джон Дакер.
Я окинул взглядом комнату, еще раз посмотрел на шелковые гобелены, висящие на стенах, на вазы с цветами, прекрасную мебель - мне хотелось запечатлеть это в памяти, так же как я навсегда запомнил лицо Эрмижад.
Она принесла лекарство. Я взглянул в ее глаза, полные слез, и осушил бокал.
Это было прощание. Прощание, в котором мы не признавались друг другу.
Почти сразу я погрузился в тяжелый сон, и мне показалось, что, может быть, Эрмижад и Эрджевх были правы, и тот голос, действительно, был просто порождением тревоги.
Не знаю, который был час, когда что-то потревожило мой глубокий сон. Я с трудом осознал это. Казалось, мозг запеленут в мягкий темный бархат, и откуда-то издалека вновь услышал голос.
