Брайан Олдисс - Внешность
Как же так? Джаггер должен был спать в своей постели. Он нарушил закон природы!
Харли без колебаний последовал за ним. Он был готов к чему-то подобному, и вот «что-то подобное» произошло, но от испуга у него пошли мурашки по коже. В голову при шла бредовая мысль, что он может распасться на части от страха. Тем не менее Харли продолжал красться вниз по лестнице, бесшумно передвигаясь по толстому ковру.
Джаггер свернул за угол. Он шел, тихонько насвистывая. Харли услышал, как он отпирает дверь. Это могла быть только кладовка — ни одна другая дверь в доме не запиралась. Насвистывание стихло.
Кладовка была открыта. Оттуда не доносилось ни звука. Со всеми предосторожностями Харли заглянул внутрь. Дальняя стена была повернута вокруг центральной оси, и за ней открывался проход. Остолбенело уставившись в этот проход, Харли несколько минут не мог заставить себя сдвинуться с места.
Наконец, едва не задыхаясь от волнения, он ступил внутрь. Джаггер прошел здесь. Значит, Харли тоже пройдет. Туда, в неизвестность… туда, о существовании чего он и не подозревал… Куда-то туда, что уже не было домом. Проход был коротким. В конце обнаружились две двери. Одна — в торце, похожая на дверцу клетки (увидев впервые в жизни лифт, Харли не узнал его), вторая — сбоку, узкая и с окошком.
Окошко было прозрачным. Харли взглянул сквозь стекло и отшатнулся, задыхаясь. У него закружилась голова, и словно невидимая рука сжала горло.
Снаружи сияли звезды.
С усилием совладав с собой, он проделал обратный путь наверх, пошатываясь и хватаясь за перила. Они все жили в страшном заблуждении…
Харли ворвался в комнату Кальвина. Зажегся свет. В воздухе ощущался едва заметный душистый аромат. Кальвин крепко спал, лежа на спине.
— Кальвин! Проснись! — закричал Харли.
Спящий даже не шевельнулся. Харли вдруг осознал свое полное одиночество перед лицом зловещего ужаса, который стал вселять в него этот огромный дом. Нагнувшись над кроватью, он яростно встряхнул за плечи спящего Кальвина и хлестнул его по щеке.
Кальвин застонал и открыл один глаз.
— Дружище, вставай! — кричал Харли. — Происходит что-то ужасное.
Опираясь на локоть, Кальвин приподнялся. Передававшийся от Харли страх полностью разбудил его.
— Джаггер вышел из дома, — говорил Харли. — Выход наружу существует. Мы… мы должны выяснить, кто мы такие. — Его голос сорвался на истерическую ноту. Он опять начал трясти Кальвина. — Нам нужно понять, что здесь не так. Или мы жертвы какого-то жуткого эксперимента, или все мы чудовища!
И пока он произносил эти слова, перед его широко открытыми глазами, под его судорожно стиснутыми руками Кальвин начал сморщиваться, сворачиваться, съеживаться, его большое тело словно бы дало усадку, а глаза сошлись вместе. Вместо Кальвина формировалось что-то иное — живое, полное жизненных сил.
Харли прекратил вопить только внизу, когда, сбежав по лестнице, сквозь маленькое окошко двери вновь увидел звезды. Это зрелище привело его в чувство. Он должен был выбраться наружу, какой бы ни оказалась эта «наружность».
Он распахнул дверцу и ступил за пределы дома, омываемый прохладным ночным воздухом.
Глаза Харли не умели оценивать большие расстояния. Потребовалось некоторое время, чтобы оценить окружающую его обстановку, понять, что горы стоят вдалеке, выделяясь на фоне звездного неба, что сам он помещается на какой-то платформе на высоте около четырех метров от земли. Поодаль сияли огни, свет от них яркими прямоугольниками ложился на покрытие шоссе.
К краю платформы была прислонена железная лестница. Кусая губы, Харли подошел к ней и неуклюже спустился на землю. Его бешено трясло от холода и страха. Как только ноги коснулись твердой почвы, Харли пустился бежать. Лишь один только раз он оглянулся — дом возвышался над платформой, словно лягушка, наживленная над крысоловкой.
Очутившись в полной темноте, Харли внезапно остановился. От отвращения его едва не стошнило. Высокие, словно бы потрескивающие звезды и бледные зубцы гор завертелись вокруг него, и он с силой сжал кулаки, чтобы не потерять сознание. Этот дом, чем бы он ни был на самом деле, воплощал космический холод, поселившийся в его душе. «Я не знаю точно, что со мной сделали, — сказал про себя Харли, — но меня обманули. Кто-то так искусно ограбил меня, что мне даже невдомек, что именно увели. Но все равно это обман, гнусный обман…» Он едва не задохнулся от гнева при мысли о всех украденных у него годах. Мыслей не было: мысли, обуглив нервные окончания, протекли, словно кислота, сквозь мозг. Действовать! Только действовать! Ноги Харли снова пришли в движение.
Над ним возвышались какие-то здания. Харли побежал на свет ближайшего дома и ворвался в первую попавшуюся дверь. Там он остановился, тяжело дыша и щурясь от резкого света.
На стенах комнаты висели схемы и диаграммы. В центре помещался широкий стол с видеоэкраном и репродуктором. Это явно был рабочий кабинет, о чем свидетельствовали деловой беспорядок и переполненные окурками пепельницы. Худой человек с тонкими губами напряженно следил за пультом.
В комнате находилось так же четверо хорошо вооруженных людей. Никто из них, казалось, не удивился вторжению Харли. Четверо стоявших были в форме, а сидевший за пультом — в аккуратном гражданском костюме.
Харли прислонился к косяку и издал всхлипывающий звук. Он не мог вымолвить ни слова.
— Вам потребовались четыре года, чтобы выбраться оттуда, — сказал тонкий человек. Голос у него тоже был тонкий.
— Подойдите ближе и взгляните, — сказал он, показывая на экран.
Сделав усилие, Харли подчинился — его негнущиеся ноги более всего напоминали расхлябанные костыли.
На экране было четкое изображение спальни Кальвина. Вместо наружной стены комнаты образовался большой проем, сквозь который два человека в форме тащили странное создание механического вида — похожее на конструкцию из проволоки существо, которое прежде называлось Кальвином.
— Кальвин — найтитянин, — тусклым голосом констатировал Харли. Его собственное замечание вызвало у него что-то вроде глуповатого изумления.
Худой одобрительно кивнул.
— Тайное проникновение врагов представляло собой кошмарную угрозу, сказал он. — На всей Земле не было места, где можно было бы чувствовать себя в безопасности: убив человека и отделавшись от трупа, найтитяне способны превращаться в точную копию жертвы. Бороться с этим сложно… В результате многие государственные тайны были нами утрачены. Однако космические корабли найтитян должны все-таки приземляться на планете, чтобы доставлять новые партии нелюдей и забирать тех, кто уже выполнил задание. Это единственное слабое звено в их цепи… Мы перехватили один из таких транспортных кораблей и выловили найтитян поодиночке уже после того, как они приняли человеческий облик. Мы подвергли их искусственной амнезии и в целях изучения разбили на небольшие группки, создав для каждой особые условия. Кстати, сейчас мы находимся в Военном институте по изучению нелюдей. Мы многое узнали… вполне достаточно, чтобы бороться с угрозой… Ваша группа была одной из тех, о которых я упомянул.
