Window Dark - Круги измерений
— Ничего страшного, — сказала она. — Может этого хотел кто-то другой. В просторах вселенной всегда найдется немало субъектов, то и дело говорящих друг другу «Послушай, приятель, а не хотим ли мы с тобой найти дурня, который провернет за нас всю грязную работенку?»
Половина лампочек на панели неожиданно потухла. Остались только красные островки, которые в бешеном ритме мигали во вдруг наступившей тьме. Теперь Виктор видел только их, да окно, отливавшее нестерпимо яркой зеленью. Комнату неудержимо затрясло, и Виктор вновь почувствовал себя нехорошо. Он представил, как ржут снаружи те хохмачи, которые запихнули его сюда, и его стала наполнять злость. Он не мог предпринять никаких активных действий, поскольку ужасающая перегрузка буквально вдавила его в кресло, а ремни не собирались отстегиваться. Тем не менее, он явственно ощущал, что падает с огромной высоты. Голова дергалась и кружилась, ноги стали ватными, кровь билась где-то в ушах, отыскивая выход наружу. Наконец, перед глазами все поплыло, и Виктор погрузился и душой, и телом в абсолютную темноту.
— Пассажирам приготовиться к прибытию в мир иной, — донесся до него призыв сервисной системы. — Пять секунд на улаживание последних желаний.
«Посадку! — мелькнула у Виктора последняя мысль. — Посадку! Посадку-посадку-посадку! Мягк…»
… Упомянув о теории желаний, невозможно не рассказать, с чего же она начиналась. Разумеется, невероятно сложной и сверхестественно объемистой она стала не сразу. Сначала теория желаний была понятна каждому. Но тогда она еще не имела права называться наукой. Ибо любая наука должна казаться невероятно сложной, иначе все авторы научно-популярных книжек останутся без работы. Так уже было не раз во времена ужасающей неграмотности населения и полного отсутствия профсоюзов. Когда запущенные дела в свои крепкие руки принял соответствующий профсоюз, то первым делом он открыл комитет по регистрации наук. С тех пор любой набор знаний, возжелавший именоваться наукой, должен пройти отборочные тесты. И если в нем сумеет разобраться хотя бы один из членов представительной комиссии, то знания будут возвращены на доработку, невзирая на кажущуюся нужность и полезность.
Как уже было сказано, основы теории желаний были открыты ныне несуществующей сверхвысокоразвитой цивилизацией. Кроме прочих достоинств ее представители обладали телепатией, поэтому запантентовать какое-либо открытие было там сущим мучением. Не успеете Вы, восхитившись простотой и изяществом нового знания, выбежать на улицу к ближайшему патентному бюро, как первая же парочка встречных начинала хитро улыбаться и доказывать друг другу: «О! Мы же это знали давным-давно!» В течение следующей минуты первый из них по системе межгалактической связи регистрировал открытие своего собственного патентного бюро, а второй немедленно патентовал там Ваше открытие под собственным именем. Быстрые ноги уже не помогали, правительственные связи ничего не решали. Единственным способом добиться признания, как первооткрыватель, была шифрация открытия и патентование его в зашифрованном виде. Через год или два можно было смело дать ключ от шифра широкой общественности и наблюдать, как ее представители покрываются фиолетовой плесенью зависти и телепатически передают мысли, содержание которых напечатать тут не представляется возможным. Так произошло и с первым, открытым в разрезе теории желаний законом, который вывел на основе наблюдений тогда еще никому неизвестный ученый. За то время, пока различные слои населения изучали его объемистый труд, произошло много знаменательных событий. Первый вариант расшифровки по теории ключей ведущей шпионской школы принес широкой общественности философскую теорию «Принципы всего сущего». Не прошло и трех месяцев, как известный лингвист той эпохи, использовав кольцевую структуру повествования и сопоставив написанное с прохождением зеленой планеты по созвездию Чешуйчатого Епископа, а лилово-оранжевой по краю Парадоксального Пути, доказал, что рассматриваемый труд необходимо читать с позиции отрицания. Так возникли «Принципы несущего». В настоящее время эта монография конфискована и сожжена, так как многие из этих принципов шли в разрез с «Галактическим сводом законов об охране собственности». На время процесс затих, но неожиданно пионерское звено в свободное от учебы и общественных дел время переставило первый и последний звук в каждом слове. И на свет явилась величественная книга «Я и бог». На ее основе расцвели миллионы сект, а представители знаменитого звена, покончив с пионерским прошлым, отбыли миссионерами в самые богатые районы галактики для сбора средств на благотворительные цели. Через месяц одинокий пастух, спускаясь с пригорка, выронил эту книгу и взглянул на ее содержимое под неожиданным углом. После случившегося ему не составило труда написать статью, содержащую ценные сведения о разведении белых, игольчатоволосых стручков. Параллельно ее написанию крупная автомобильная фабрика включила в план по развитию предприятия изучение тридцать четвертой, сто семьдесят шестой и триста тысяч девятой страницы зашифрованного послания. Кто знает, что явилось бы на свет в связи с предполагаемым исследованием, но срок хранения открытия в шифрованном виде истек, и первооткрыватель извлек из него фразу, послужившую первым кирпичиком в бесконечном здании теории желаний. Несмотря на ее незначительную длину, она таит в себе основополагающий принцип теории. «Каков желающий, такова и сила». В переводе на понятный язык ее смысл состоит в том, что исполнение нашего желания напрямую зависит не от незримых сверхъестественных сил, а от нас самих…
… Ослепительно голубое небо и раскаленный шар Солнца, на который невозможно взглянуть. «Хорошо,» — блаженно подумал Виктор. С востока наплывали синие облака, портившие привычную обстановочку, поэтому на них Виктор старался не смотреть. Он лежал на спине, чувствуя каждую шероховатость поверхности, на которую его угораздило свалиться. Вдобавок, рубашка на пояснице сбилась в бесформенный ком, что тоже доставляло массу неудобств. Глаза Виктора кругами обшаривали весь небосклон, но кроме названных уже облаков не находили больше ничего удивительного.
Мышцы спины начинали яростно сигналить о своем бедственном положении, что указывало на весьма продолжительный период, в течение которого Виктор провалялся на этом месте. До сих пор с Виктором еще ничего не произошло. А значит, лежать дальше уже не имело никакого смысла. Виктор резво вскочил на ноги и чуть не сел обратно. Руки и ноги вели себя так, будто бы накануне Виктору пришлось разгружать вагон мешков с сахаром, а потом таскать эти мешки на девятый этаж и обратно. Но необычность обстановки заставила его забыть обо всем.
