Чарльз Плэтт - Человек из кремния
Картонные коробки с дискетами, пачки технических журналов были разбросаны по полу, точно мины для посетителей, не глядящих под ноги. Ровные бежевые стены были оклеены мозаикой распечаток спецификаций к компьютерной периферии. Книжные стеллажи, входящие в обстановку кабинета, были завалены грудами листков с рукописными заметками. Некогда комната ничем не отличалась от всех прочих на этом этаже, теперь же она была ПОРТЕРИЗИРОВАНА.
Портер был толстячком с необъятной кучерявой шевелюрой и пушистой черной бородой. Носил он белые рубашки (вечно мятые и в кофейных пятнах) и вельветовые, обвисшие сзади штаны, а на мир смотрел сквозь древние очки в проволочной оправе, стекол которых никогда не протирал. Познакомившись с ним, Розалинда жутко разозлилась, увидев, как он вглядывается в монитор сквозь пыльные линзы, а потом у нее вошло в привычку протирать ему очки. Дальше — больше; она вдруг обнаружила, что взяла на себя и прочие заботы, которых сам он никогда не полагал необходимыми: однажды сготовила ему приличный обед, купила новые носки и даже подстригла его бороду. Он же принимал благодеяния с конфузливой благодарностью. И, хотя помимо "Лайфскан" они не общались, связь установилась. Когда его квартирная хозяйка решила превратить свой дом в кондо, Розалинда предложила ему временно занять одну из свободных комнат в своем доме. Муж ушел от нее годом раньше, и порой ей очень не хватало компании. Конечно, Портера не стоило считать за "компанию" он, казалось, и о самом существовании Розалинды вспоминал лишь изредка, однако ей его общество нравилось, и он продолжал занимать комнату до сих пор.
В дверях его кабинета она остановилась. Портер сидел перед экраном, согнувшись в три погибели, и всматривался в строки программы. Вот пальцы его коротко простучали по клавишам он добавил в систему пару команд. Наконец он развернулся вместе с креслом и заморгал, ослепленный ярким светом из коридора.
— А, Розалинда… — Он полез пальцами под очки и протер глаза. — Ты, кажется, собиралась делать очередной прогон… Как оно там?
Она вошла в кабинет, отодвинув по пути пару немытых кофейных чашек, и пристроилась на уголке стола. Стол был загроможден листками с неразборчиво накарябанными заметками, мятой бумагой, документами, платами ОЗУ и оставленными без ответа докладными записками.
— Один из зондов опять потерял чувствительность. Майк с Гансом уверяют, что загвоздка — в ПО. Клянутся и божатся, что все остальное отладили на ять.
Портер молча смотрел на нее снизу вверх. Большую часть своей жизни он проводил в программах, которые писал. В "программ-мире", как он сам выражался. Однажды он, смущенно улыбнувшись, признался, что даже сны видит в программных кодах. Реальный мир для него отошел на второй план, и лежал про запас в своего рода инпут-буфере, на случай, если мозг найдет время на обработку вмешательств извне.
Портер мигнул (главный признак того, что он снова — онлайн).
— Так — что конкретно?..
— Возможно, тебе следует еще раз просмотреть ход событий.
Она смутно сознавала, что говорит грубо и нетерпеливо. Боль, которую она частенько испытывала, не располагала к душевной теплоте. Но, думала она, Джереми знает ее достаточно, чтобы не обращать внимания на тон.
Она подала ему свой РРВ, и он принял его с явной неохотой. Меньше всего ему хотелось возвращаться к задаче, которую, насколько ему известно, он решил еще полгода назад. Порывшись в бумагах на столе, он нашел нужный разъем, подключил его к РРВ и вернулся к клавиатуре. Система, внешнее устройство, вход пять, загрузка данных, зашифровать, сэйв в ОЗУ, альфа-тест, имя файла — май 12, 2030… Несколько секунд он подождал подтверждения получения, а затем вернул ейц РРВ.
— Спасибо, — сказала она, очищая память прибора и кладя его обратно в карман. — Знаешь, а прогон был весьма многообещающим. Если не считать, что один зонд засбоил…
Еще порывшись в завалах на столе, Портер показал ей лист бумаги.
— Зато вот это — совсем не многообещающе…
Лист оказался меморандумом от штата Калифорния Научно-Технической канцелярии Военно-Исследовательского сектора финансового управления ревизионно-надзирательной комиссии эта часть бюрократической инфраструктуры была навязана "Норт-Индастриз" после того, как в 2019 году компания перешла под руководство правительства. Помимо обычного бюрократического суконноязычия в меморандуме все было просто. Правление желало знать: есть ли вообще хоть какой-то толк от проекта "Лайфскан", и если есть, то какой именно. Портер уже несколько лет стряпал фальшивые отчеты; результаты всякий раз были "весьма многообещающими", но "ничего определенного пока достигнуто не было". Раньше этого хватало за глаза, но теперь кое-кто в правительстве начал проявлять нетерпение.
Розалинда читала бумагу, однако едва видела ее.
— Когда ты это получил?
— Э-э… Сегодня, еще утром. Хортон принес и сказал, что на этот раз ему, похоже, ничего сделать не удастся. Слишком высоко зашло, так что тщательной проверки не избежать. — Портер умолк, точно проигрывая в голове разговор в поисках упущенного. — Да, еще он чуть не кипятком в потолок писал по поводу модулей памяти. Тех, пропавших.
Она непроизвольно зажмурилась и опять подумала: "Только бы еще несколько неделек…"
Портер нервным тычком поправил очки.
— Что скажешь?
— Устала я сегодня, ничего в голову не приходит. — Она бросила бумагу обратно на стол. — Домой пора. А в дороге и говорить удобнее.
То есть, безопаснее. Они регулярно осматривали кабинеты на предмет "клопов", однако слежка все же не исключалась. Конечно, "Норт-Индастриз" незачем шпионить за персоналом, но вот правительственные бюрократы относятся к ученым, занятым в подобных разработках, весьма подозрительно.
— Ты дома сможешь поработать над ПО? — спросила Розалинда.
— ПО?.. — Портер явно не понимал, о чем речь.
— ПО отслеживания слоев, управляющее зондами. Ты не хочешь сравнить его с ходом процесса, зарегистрированного моим РРВ?
— А, это… Могу.
Опять ушел в свой программ-мир, поняла Розалинда. Глаза Портера были устремлены к монитору, точно тот настойчиво звал его на некоем, одному Портеру понятном, языке.
— Закругляться пора, Джереми, — с улыбкой сказала она.
Он нахмурился, но все же выдавил из себя ответную улыбку, дал команду к завершению работы, вытащил из гнезда плату ОЗУ и нажал кнопку. Она заметила, что пальцы его слегка дрожат. Да, не только у нее… У всех нервы на пределе.
ЧЕЛОВЕК ОШИБАЕТСЯ
Она вела машину по закоулкам, следуя одному из кружных путей, разработанных годы и годы назад. Фриуэи исключались оживленное движение действовало на нервы, ведь позади либо даже рядом мог пристроиться чей угодно экипаж, а она, Розалинда, и не заметит этого. Если подойти вплотную, беседу подслушать проще простого: лазер считает вибрации оконных стекол, и этого вполне хватит. Вообще-то мысли о том, что некто захочет предпринимать ради нее такие вещи, попахивают паранойей, но — лучше пусть паранойя, чем риск быть пойманной.
