Кир Луковкин - Один день
Так Алан узнал о существовании времени. Пожалуй, это открытие по важности могло сравниться лишь с его рождением. Ему почему-то не хотелось играть.
— Можно мне пойти погулять?
— Да. Но не больше десяти минут, — предупредил наставник.
Неужели этот день закончится? Нет, никак не верится, что свету и теплу придет конец.
Алан вышел из дома и направился в сторону реки. Сел на берегу и стал смотреть, как течет вода. Вместе с водой текло время. С течением времени менялся мир; по небу ползли облака, деревья глухо шумели, не переставая расти, мелкие животные прыгали в траве в поисках пищи, солнце невообразимо медленно ползло к зениту, река текла на запад. Это уже не та река, к которой он пришел, это другая река, а через минуту река, которую он сейчас видит, исчезнет навсегда, уступив место новой. Сколько этих рек в будущем? Тысяча? Миллион? Когда здесь протечет самая ПОСЛЕДНЯЯ капля? Если он войдет в одну реку один раз, то уже не сможет повторить свой подвиг. Река изменится. Он поднял камешек — этим движением он изменил мир, он бросил камень в воду. Всплеск. И снова мир изменился, камень больше не лежит на прежнем месте, на речном дне появился еще один камень, хотя раньше его там не было. Алан пришел к выводу, что мир не просто меняется сам, его можно ИЗМЕНИТЬ по собственному желанию. Он посмотрел на часы — отведенное время заканчивалось. И побежал домой, наблюдая за собственной тенью.
— У тебя развито чувство ответственности. Явился точно в срок, — отметил Кронус, встречая его. — Хочу сказать тебе еще одну важную вещь.
— Что может быть важнее временного потока? — удивился Алан.
— Люди. Тебя ждет встреча с новыми людьми.
Новые люди! Сколько их будет, неизвестно, какие они будут, тоже неизвестно. Новость потрясла Алана.
— Когда?
Через полчаса. К тому времени ты полностью созреешь. Тебе необходимо подготовиться. Экран на стене в этом поможет. Не буду мешать, — сказал Кронус и удалился.
Алан с подозрительным видом уставился на черный прямоугольник, занимавший большую часть стены. Внезапно экран посветлел, и на нем появились изображения двигающихся существ. Алан присмотрелся — ну конечно, это люди! Он придвинулся ближе. Люди что-то делали, одни появлялись, другие исчезали. Одни сидели, другие стояли. Кто-то смеялся, кто-то говорил. Они были похожи на наставника, некоторые по росту и телосложению напоминали Алана. Но присутствовали там и другого, странного вида люди — как будто высохшие, увядшие, охваченные страшной болезнью, отнимающей силы. Были люди более тонкие и красивые, по-другому передвигающиеся, с длинными прядями волос. Пять минут смотрел Алан не отрываясь фильм про людей; за пять минут перед ним разворачивались трагедии, совершались поступки, произносились речи. Затем экран померк. Кронус стоял за спиной, молчаливый, всегда готовый прийти на помощь.
— Кронус, я…
— Нет. Ты должен узнать сам. Ты достаточно смышлен, чтобы добывать знания самостоятельно. В полдень.
— В полдень, — эхом отозвался Алан.
— А теперь отдых, — распорядился Кронус. — В кровать.
Это ему не нравилось, его терзало смутное предчувствие беды, чего-то плохого.
Он открыл глаза. Первое, что он сделал, посмотрел на часы. Без десяти двенадцать. Он выбежал наружу, прикрывая рукой лицо, он нашел солнце. Солнце нависло прямо над ним, оно находилось в зените. Стало жарче, он вспотел, ощущая, как темнеет кожа, впитывая солнечное излучение. Он вернулся в дом. Одежда стала тесной, кое-где разошлась по швам. Мышцы увеличились, кости уплотнились. Он встретился взглядом с бесстрастным взглядом Кронуса.
— Похоже, ты отдохнул? — осведомился тот, — Советую провести необходимые процедуры, как следует подкрепиться и прилично одеться. Потому что мы вылетаем в Центр обучения. Машина во дворе ждет. Да, и не забудь побриться.
Алан прошел в санузел. Из зеркала на него с диким видом пялился совершенно чужой человек — какой-то обросший бородатый детина. Он пощупал скулы, согнул и разогнул руки. Ногти отросли по пять сантиметров. Из ушей торчали комки серы. Отвратительное зрелище.
После тщательных очистительных процедур не без помощи специальных автоматов он стал выглядеть значительно лучше.
— Отлично выглядишь! — похвалил Кронус, — Я покопался в твоем гардеробе, и нашел, что эта темно-зеленая глянцевая накидка неплохо будет сочетаться с цветом твоих глаз.
Алан подошел к наставнику вплотную, Кронус больше не казался ему таким великаном, как в далеком детстве утра. Взяв одежду, он проворчал:
— Может, оставишь меня одного?
— Я жду в геликоптере.
Кронус ушел. Алану внезапно захотелось что-нибудь разнести до основания, тело дрожало от возбуждения, тело искало себе применения. Энергия переполняла его, бурлила в нем, как и раньше, но энергия эта была уже другого рода, это была смесь ежесекундных желаний, вскипающие эмоции. Вспомнились те красивые люди с изящной походкой, внутри что-то ошпарило, кровь быстрее побежала по жилам. Он заставил себя переодеться. Вышел во внутренний дворик, там, неуклюже распластавшись на земле, с жутким ревем вращала лопасти машина, из чрева которой ему улыбался и махал пятерней Кронус. На секунду она вызвала в нем приступ необъяснимого страха, но он быстро с собой справился и залез внутрь. Едва дверца захлопнулась, они стремительно оторвались от земли и понеслись прочь от дома, от реки и деревьев по направлению к горам.
Алан долго смотрел на тающее сзади белоснежное строение, пока оно не превратилось в маленькую белую точку.
— Я никогда сюда не вернусь?
Кронус кивнул. Алан стал смотреть вперед. Где-то под ними равнину жарило солнце. Перед глазами мелькали горные вершины, им не было конца, они сливались в сплошное пестрое месиво. Он решил следить за наручными часами. Цвет экрана из желтого превратился в голубой. Секунды щелкали медленней обычного. Почему? Кронус ответил, что это биологический эффект замедления времени: все идет по-прежнему, просто сознание Алана преломляет данные часов, сигналы доходят с опозданием до головного мозга и от этого кажется, что время течет не так быстро. Если не смотреть на часы, время летит незаметно, не успеешь оглянуться, проходит пять минут, за ними десять, потом оказывается, что позади уже час. Но если следить за каждой секундой, ожидание рубежа станет невыносимо долгим.
Всю оставшуюся половину пути молчали.
Горные массивы кончились, под бортом машины тянулась махровая сельва. Над верхушками деревьев обеспокоено проносились стаи птиц. Лес поредел, началась саванна.
— Снижаемся, — предупредил Кронус.
