Дарослав Торунь - Тест
Старик повернулся и скрылся в темноте. Никто не пошевелился. Смит сидел тоже, не зная, как быть дальше. На него никто не смотрел. Мужчины задумались, замкнулись в себе. Он знал, что слова Старика спасли ему жизнь. Страх и ощущение угрозы были куда как реальными. Тем не менее, где-то в подсознании он постоянно оценивал все происходящее вокруг него как бы со стороны, с некоторого отдаления. Он интуитивно чувствовал, что опасность кроется в нем самом, в тех неясных воспоминаниях, которые бродят в его голове, в том, что он может из них узнать, и в том, что стоит за ними. Смит попытался еще раз вспомнить все сначала. И еще раз, второй, третий... Вращаясь в замкнутом круге одних и тех же фактов и домыслов, он, однако, никак не мог пробиться вглубь памяти.
Смит снова почувствовал прикосновение ладони к своему плечу. На этот раз эта ладонь не была девичьей, над ним стоял Однорукий. Погрузившись в размышления, он не заметил, что уже почти все разошлись, у догорающего костра остались лишь несколько человек.
- Идем, - услышал он.
Через окружающий поляну лес просвечивали квадраты окон и то там, то здесь мелькало колеблющееся пламя факелов. Они подошли к срубленной из толстых бревен избе.
- Здесь будешь спать, - сказал Однорукий, повернулся и исчез среди деревьев. Смит открыл тяжелую, окованную железом дверь и вошел в избу. Стол, на нем толстая свеча. Рядом лавка. У стены кровать, застланная одеялом. Кровать... Он больше ничего не видел и не искал.
Его разбудили. Он вскочил, жмуря заспанные глаза. За столом сидел незнакомый мужчина.
- Однорукий просит извинить, что приходится будить так рано, - мужчина склонил слегка голову. - Из корчмы, что за лесом, прислали паренька с донесением. Твоего друга схватили Стражники. Они там и выйдут не раньше, чем в полдень. Однорукий спрашивает, хочешь ли ты его освободить?
- Спрашивает меня? - удивился Смит.
- Да. Нам до него дела нет. Это твой друг, тебе и решать. Если хочешь его освободить, мы тебе поможем.
- Он мне не друг, - сказал Смит.
- Как хочешь... - Мужчина встал и направился к двери.
- Но это не значит, что я хочу оставить его в руках Стражников. Я буду благодарен вам за помощь.
Мужчина остановился и кивнул.
- Когда будешь готов, приходи на поляну, - он махнул рукой в сторону стола. Только теперь Смит заметил, что ему принесли завтрак. Рядом лежала одежда. Она ничем не отличалась от той, что он видел вчера вечером на мужчинах у костра. У стены стояли ведро с водой и таз.
Он вышел через полчаса. Вокруг, в лесу, избы, похожие на ту, в которой он провел ночь, чуть ли не целая деревня. Он подумал, что не может быть, чтобы здесь жили только эти несколько десятков мужчин, которых он видел вчера. Как бы в подтверждение его мыслям из ближайшей избы донесся плач ребенка, затем сердитый женский голос. Натоптанной стежкой он вышел на поляну. У подернутого пеплом костра стояли несколько мужчин, среди них он увидел Однорукого, Лучника и своего утреннего гостя.
- Здравствуй, - сказал Однорукий. - Решил освобождать Джонса?
Смит кивнул.
- Хотя я не уверен, что он этому обрадуется.
Все удивленно повернулись к нему.
- Как это?
- Он в той же ситуации, что и я. А я все еще ничего не знаю ни о вас, ни о Стражниках. Я знаю теперь, как вы поступаете со странниками, встреченными на дороге, но не знаю, что делают в этом случае они. В вашем мире идет война, но я не знаю, из-за чего. И я не могу поэтому сказать, на чью сторону я стал бы, если бы мне были известны все факты.
- Я же говорил вам, что он предатель! - крикнул Лучник.
- Заткнись! - рявкнул Однорукий. Он смотрел на Смита, как бы взвешивая что-то в уме, что-то прикидывая.
- Старик в тебе не ошибся, - сказал он, - со временем ты все узнаешь, увидишь и сам тогда все оценишь. Я уверен, что ты останешься с нами. А сейчас пора идти. Это тебе, - он указал на лежащий у его ног арбалет, колчан с торчащими из него короткими толстыми стрелами и длинный нож в кожаных ножнах. - Умеешь этим пользоваться?
Он отвернулся, не дожидаясь ответа. Смит поднял оружие. Он помнил, что в том мире, из которого он пришел, арбалет относился к далекому прошлому.
Они были в пути уже более часа, когда к нему подошел мужчина, разбудивший его утром.
- Меня зовут Первый, - сказал он. - Почему ты сказал, что этот человек, которого мы идем освобождать, тебе не друг?
- Джонс? Я не помню своих друзей, но это понятие, как мне кажется, связано с доверием.
- Тогда почему ты хочешь рисковать жизнью ради него?
- А почему вы мне помогаете?
Мужчина пожал плечами.
- До Джонса нам нет дела. Но мы не можем упустить оказии сразиться еще раз со Стражниками.
Смит задумался.
- Джонс - единственный человек, - сказал он наконец, - с которым я каким-то образом связан. Мы оба совершенно одинаково оказались здесь, и оба мы должны сделать что-то, ни он, ни я не можем вспомнить...
- Да... Старик принял тебя сразу и в общем-то безоговорочно. Это странно.
Они шли некоторое время молча.
- Ты говоришь, не знаешь, что делают Стражники. Я расскажу тебе одну историю. Много лет тому назад они поймали на дороге двух братьев, которые шли в город на заработки. Старшего убили сразу, потому что он не знал, в чем состоит основа всеобщего счастья. Младшего увели с собой и на рынке, на лобном месте, отрубили ему правую руку. Чтобы не мог поднять ее на законных хозяев этой страны. С тех пор прошло много лет. Теперь они уже никого живым не отпускают.
Смит отыскал взглядом идущего во главе отряда человека.
- Вами командует Однорукий? - спросил он.
- Да. В бою. Но душа - Старик.
- А что составляет основу всеобщего счастья?
- Слово.
- Слово... - повторил Смит. - Какое слово?
- Такое, какое Жрецы скажут. Каждый раз другое, но всегда такое, чтобы им было выгодно.
Передние остановились, поджидая остальных. Когда отставшие подтянулись, Однорукий сказал:
- Кто-то должен отвлечь их внимание. - В просвете между деревьями уже видна была корчма: приземистое здание в нескольких десятках метров от края леса. На утоптанной площадке между дорогой и фасадом корчмы чистил шестерку рослых гнедых коней какой-то подросток. Рядом стоял мужчина в черном плаще, его лицо наполовину закрывал шлем.
- Я это сделаю, - сказал Смит и перехватил несколько быстрых взглядов. Первый едва заметно кивнул.
- Оставь арбалет, - сказал Однорукий, - или они тебя сразу же убьют. Обойди корчму сзади по лугу: Пусть думают, что ты идешь из города. Главное - этот Стражник снаружи. Ты должен заманить его внутрь. Или убить.
Смит положил арбалет и спрятал нож под кафтан из грубой кожи. Он шел краем леса, удаляясь от дороги. Корчма исчезла, скрылась за пригорками. Смит вышел к лугу и описал большую окружность; те несколько десятков метров, где его могли заметить из окон в просвет между пригорками, преодолел ползком и в конце концов снова вышел на дорогу. Он шел уверенным шагом, серединой дороги. Вскоре Стражник, топтавшийся возле лошадей, заметил его и застыл, повернувшись лицом к нему.
