Виталий Ручинский - Не ищите кролика Кузю
Оставалось одно - дождаться возвращения Бурова-Сакеева. И тут произошло неожиданное.
Спустя неделю, вернувшись с работы, я включил телевизор. Советник юстиции рассказывал с экрана о борьбе с нарушениями Уголовного кодекса в торговой сети нашего города. Через десять минут я понял, что такие преступления скоро будут изжиты. Примета - участившиеся в последнее время явки с повинной.
Среди прочих историй советник рассказал о продавце из мебельного магазина N_15 по фамилии Трикин. Переполненный сознанием собственной вины, он прямо в магазине публично покаялся, что берет "в лапу" за дефицитную мебель.
В виске застучал молоточек догадки: Кузя - мебельный фургон раскаявшийся продавец!
Не теряя времени, я поспешил в мебельный магазин N_15 на окраине города.
На выставленной мебели были разложены картонки с надписью "Продано". Продавцы в синих халатах с фирменными значками на лацканах философически рассматривали редких покупателей. Набравшись духу, я подошел к одному из продавцов - его лицо показалось мне добродушным.
- Если насчет "Клариссы", то не мечтайте, - сказал продавец, уставившись на плакат "Спасибо за покупку".
Я объяснил, что меня заинтересовал удивительный случай с Трикиным.
- Ничего удивительного, - обернулся он ко мне. - Обыкновенный псих.
И рассказал, как все было.
В тот день Трикин помогал разгружать фургон с "Клариссами". Неожиданно он выскочил наружу, заметался по магазину и принялся кричать, что он жулик и регулярно обирает честных граждан.
- Потом, видим, начал затихать, - продолжал рассказ продавец. - Думали, обойдется. Только выходят тут из публики двое и так ласково говорят Трикину - поехали, гражданин, с нами, мы вам поможем во всем разобраться. Посадили в машину и увезли. И какая муха его укусила?
- Может, его и правда кто укусил? - осторожно поинтересовался я.
- Уж вы скажете. Палец он себе поранил, это верно. Когда в фургон лазил.
- Постойте! - воскликнул я. - А в тот день здесь не появлялся кролик? Такой серенький?
- Был кролик, - послышался позади меня чей-то голос. К нам подошел еще один продавец, видимо, заинтересовавшись беседой. - Его в том же фургоне привезли. На складах какой только живности нет. Бориска его утащил.
- Какой Бориска?
- Бориска? Сын нашей кассирши. Он как раз мальчишек привел за досками, в школе чего-то мастерить - живой уголок, кажется...
Спустя полчаса я уже нервно вышагивал взад-вперед по пустынному коридору школы перед классом, в котором учился Боря Шмелев, сын кассирши. Главное я уже знал - это рассказала его мать: Боря отнес кролика в школьный живой уголок.
Прозвенел звонок. В коридор высыпали школьники. Я подошел к первому попавшемуся мальчику и попросил его показать мне Борю Шмелева.
- Это я, - ответил с удивлением мальчик.
Рука судьбы! Я потащил мальчика к окну и срывающимся от волнения голосом спросил, что с кроликом из мебельного магазина? Жив ли он?
- А вам зачем, дяденька?
Ответить я не успел. Перед нами выросла сухопарая учительница в очках.
- Вы, наверное, из газеты? Будете писать о нашем живом уголке? затараторила она, радостно улыбаясь. - Боря, сбегай за ключом.
Я не стал возражать - удача сама плыла мне в руки.
- Он у нас активный член биологического кружка, - продолжала учительница. - Но не забудьте отметить и нашего директора. Это он, он разрешил занять подсобку!
Вдвоем с Борей - учительница спешила на урок - мы спустились на первый этаж и подошли к комнате рядом с гардеробом. Боря отпер висячий замок, и мы вошли.
За металлической сеткой, среди сена, разбросанного по дощатому настилу, я разглядел в полумраке пару ежиков, свернувшегося спиралью ужа, черепаху и скачущую взад вперед обезьянку. На полке сбоку тяжелой зеленью отсвечивали аквариумы. Боря дотянулся до выключателя, щелкнул, и тут я увидел в дальнем правом углу серый комок. Медленно поднялись и встали торчком длинные уши, раскрылся и блеснул розовый глаз. Сомнений не было Кузя!
В сетку ткнулась обезьянка, зверек с дымчатой шерстью и белыми полукружьями около ушей. Обезьянка-игрунка, их еще называют уистити. Боря достал из кармана кусочек яблока и просунул сквозь сетку.
- Ее Сережка Соколов принес, - объяснил Боря. - Отец у него знаете кто? Капитан дальнего плавания. Он купил ее в Южной Америке, в городе Мар-дель-Плата...
Мар-дель-Плата! Передо мной возник аэропорт, девица в голубом парике, улыбающийся Фугасов, мой незабвенный учитель: "Валяйте телексом - отель "Континенталь", пламенный привет!"
Глаза Кузи разгорались все ярче. И тут - а может, мне это показалось, потому что Боря не шелохнулся, - тишину прорезал пронзительный звук детской дудочки.
- А кролик этот прямо в руки мне бросился там, в магазине, продолжал мальчик. - Все как закричат: "Жаркое! Жаркое приехало!". Я его под куртку и бежать. Откуда он только взялся?..
- Что ж, у вас просто замечательный живой уголок, - сказал я. И неожиданно для самого себя добавил: - Ну, пошли?
Я не стал сочинять никаких басен, чтобы вновь завладеть Кузей. Просто попрощался и все. И на следующий день подал заявление об уходе.
Фугасов выразился так: "Крах авантюриста!" А мне было все равно.
А пока я устроился учителем биологии в школе. Нет, не в той, где в живом уголке нашел себе приют Кузя: моя - на другом конце города.
Все свободное время я просиживаю в библиотеке. Роюсь в литературе, анализирую дневниковые записи - ищу ответа на вопрос: что произошло в опыте с Кузей? Блуждаю в потемках. Пока не нащупаю хотя бы ниточку, к научной работе я не вернусь - я так решил! Но когда читальный зал пустеет, лампы на столах гаснут, и, взяв у сонной гардеробщицы плащ, я выхожу на улицу, под дождь, порой подступает такая тоска, что во рту становится сухо. Неужели я был в миллиметре от величайшего открытия - от эффекта, который принес бы мне имя и славу, и просто-напросто свалял дурака?.. И мама, открыв мне дверь, спрашивает: "У тебя неприятности?"
Никаких неприятностей. Все, как надо. Только очень трудно понять самое главное.
Утром еду в ту самую школу. Вхожу в живой уголок. Кузя теперь совсем меня не боится. Я глажу его, щекочу за ушами, а Кузя тычется мне в ладони мокрым носом...
