Эллис Питерс - Ярмарка Святого Петра (Хроники брата Кадфаэля - 4)
- Он заявил, что ничем не сможет помочь городу, пока не приведет в порядок укрепления замка. Он обещал дать нам работников, когда закончит починку замковых стен, однако работников и у нас хватает. Нам нужны материалы, а стало быть, деньги, чтобы их купить. Да и работников-то он сможет нам выделить только горстку, к тому же через год, а то и поболе. Неужто, отец аббат, вас удивляет, что в таких обстоятельствах ярмарка ложится на нас тяжким бременем?
- Но и у обители есть свои нужды, причем столь же неотложные, как и у города, - поразмыслив, ответил аббат, - напомню, что вас ограждают и городские стены, и излучина реки, обитель же лишена этой защиты. Почему же вы просите, чтобы мы оплачивали вашу, а не свою безопасность?
- Не все владения аббатства лежат за рекой, - возразил провост, - в черте города есть дома и земельные участки монастырских арендаторов: их детишкам приходится бегать по разбитым улицам так же, как и нашим, и их лошади калечат ноги точно так же, как и лошади горожан.
- О наших арендаторах мы позаботимся сами, - заявил Радульфус, доходы с ярмарки позволят нам снизить взимаемую с них арендную плату. Но обитель не может нести ответственность за ветхость городских построек. Мы отвечаем лишь за порядок в своих владениях.
Провост собрался было привести еще один довод, но аббат властно прервал его:
- Довольно. Я выслушал ваши претензии и сочувствую вашим бедам. Но право на сборы с ярмарки Святого Петра священно, ибо оно издревле принадлежит аббатству, и оно не присвоено нами, а даровано высшей властью. Не я установил условия проведения ярмарки, и не мне их менять, ибо права и льготы пожалованы не мне, а обители. Я же всего лишь слуга Божий, на которого временно возложено попечение о нашей обители, и потому не властен изменять оговоренные издавна условия хотя бы в малейшей степени. Сие было бы проявлением непочтения к воле его милости короля, соизволившего утвердить хартию, и дурным примером для моих будущих преемников, ибо стало бы прецедентом на будущие годы. Нет. Я не выделю городу ни малейшей толики доходов от ярмарки и не заплачу ни шиллинга сверх оговоренной хартией суммы. Все, что по праву принадлежит обители, достанется только ей.
Аббат увидел, как делегаты разинули рты, намереваясь протестовать против столь категоричного отказа, и поднялся с места. Высокий, прямой, с неколебимым взором, он холодно провозгласил:
- На сем заседание капитула завершено.
Двое или трое из членов депутации порывались возразить, но провост Корвизер лучше других представлял и как надлежит блюсти достоинство города, и как следует его представителям вести себя в присутствии этого сурового и властного человека. Он резко, хотя и довольно низко, поклонился аббату, повернулся на каблуках и твердым шагом направился к выходу. Справившись с растерянностью, спутники провоста с неменьшим достоинством последовали за ним.
На ярмарочной площади и по всему предместью, до самых отгороженных монастырских угодий, где дорога на Лондон сворачивает направо, к часовне Святого Жиля, вовсю обустраивались торговые ряды. Ниже по течению от моста, возле плодородной поймы, где раскинулись главные сады аббатства, спешно соорудили временную дощатую пристань. И по реке, и по дороге, пешком, верхом и на лодках, пробираясь через леса и пересекая валлийскую границу, в Шрусбери стекались торговцы всевозможным товаром. А на монастырском дворе собирались именитые люди со всего графства - отпрыски знатных семейств, рыцари и зажиточные йомены со своими чадами и домочадцами. В сельской глуши они обходились домотканым платьем и неприхотливой деревенской пищей, но раз в году съезжались на ярмарку в надежде приобрести роскошные одеяния, изысканные заморские вина, диковинные заморские фрукты и всяческие поделки из золота и серебра. Все эти товары можно было раздобыть только во время ярмарки Святого Петра, а через три дня от них и духу не оставалось. На славное торжище съезжались купцы даже из Фландрии и Германии. Из Франции морем доставляли отменное вино, из Уэльса - тонкую шерсть. В Шрусбери вовсю торговали скроенными по последней моде нарядами, благодаря чему даже жители захолустья могли приодеться не хуже горожан. Правда, пока торговцев прибыло не так уж много - большинство должно было подъехать на следующий день. Купцы рассчитывали, что за день, оставшийся до открытия ярмарки, они успеют расставить палатки, чтобы начать торг рано поутру. Зато покупатели спешили загодя обеспечить себе удобный ночлег на время ярмарки, а потому съезжались заранее.
Когда брат Кадфаэль, потрудившись в охотку на своих грядках возле ручья Меол, пришел в монастырь к вечерне, аббатский двор был полон приезжими, их слугами и конюхами, беспрестанно сновавшими между конюшнями и странноприимным домом, который в обычное время служил пристанищем для паломников. Несколько минут монах наблюдал за всей этой суетой. Рядом с ним стоял брат Марк, завороженный гомоном голосов и солнечными бликами, играющими на ярких одеяниях.
- Да, - протянул Кадфаэль, с философской отстраненностью взирая на картину, вызывавшую у Марка изумление и восторг, - кого здесь только нет. Отовсюду народ съехался - кто купить, кто продать.
Монах, немало повидавший на своем веку, внимательно посмотрел на своего юного друга: паренек-то ведь толком и не пожил в миру - скаредный дядюшка спровадил Марка в обитель, почитая лишний рот за обузу, хотя парнишка трудолюбив и усерден. Брат Марк лишь недавно принял монашеский обет.
- Не искушает ли тебя желание вернуться в мир? - спросил Кадфаэль.
- Нет, - без колебаний отвечал Марк, - хотя поглядеть на все это занятно. Правда, с неменьшим удовольствием я любуюсь цветущими маками. Нельзя ставить людям в укор стремление наделить свои творения теми же красками и формами, которыми Господь наделил свои.
Среди приезжих, толпившихся во дворе, и впрямь можно было заметить несколько прекраснейших творений Господних. Молодые женщины, цветущие, словно маки, еще больше похорошели от предвкушения праздника и с нетерпением ожидали открытия ярмарки - ведь такое событие бывает лишь раз в году. Некоторые из них прибыли верхом на низкорослых лошадках, иные восседали за спинами своих мужей или слуг, а одну вдову даже доставили в паланкине, подвешенном между двумя лошадьми.
- Никогда прежде я такого не видывал, - промолвил брат Марк.
- Ясное дело, - отозвался Кадфаэль, - ты же ни разу не видел ярмарки. В прошлом году весь июль и начало августа город находился в осаде. Понятно, что ни продавцов, ни покупателей сюда и калачом было не заманить. Признаться, я сомневался в том, что народ съедется к нам и в этом году, но, похоже, торговля пойдет на лад. Люди истосковались по ярмарке - в прошлом-то году ее не было. Сдается мне, нынешний торг будет прибыльным.
