Курт Занднер - Сигнал из космоса
Писатель Лотар Вейзе тоже переносит современные конфликты и чаяния в необыкновенную обстановку других планет. В его романе “Тайна Трансплутона” земной космический корабль “Циолковский” опускается на прежде неизвестную в солнечной системе планету, имеющую собственное искусственное солнце. Вместе с членами его экипажа в чужой населенный мир проникает посланный американскими империалистами агент, пытающийся использовать вражду двух народов планеты — эйоров и йоров, чтобы с помощью мрачных сил Трансплутона восстановить царство капитала на Земле. В разгоревшемся конфликте эти мрачные силы, готовые вмешаться и в земные дела, в отчаянной борьбе за ускользающую от них власть гасят искусственное солнце своей планеты. Однако противостоящие им прогрессивные силы сначала не дают разрушенному солнцу упасть на планету, а затем, спасая цивилизацию, зажигают новое искусственное солнце. В этих, казалось бы, неимоверных конфликтах и общепланетных катаклизмах можно, как в зеркале, увидеть наши земные дела. Какую бы ни избрал форму писатель, он защищает доброе начало, он ненавидит не просто зло, а авантюры носителей зла, грозящие концом цивилизации.
В другом романе, “Предприятие Марсгиббереллин”, тот же Лотар Вейзе ставит перед собой куда меньшие проблемы, не выходящие за рамки ускоренного выращивания растений на Земле с помощью стимуляторов роста, которые можно добыть лишь на Марсе. Писатель показывает борьбу двух научных направлений и космические экспедиции, служащие реальным земным целям. Как бы ни были спорны взгляды ученых — героев этого романа, но общая его направленность — стремление к счастью человечества. Конфликты и их решения подсказаны писателю действительностью. Вопрос лишь в том, где и как будут найдены столь необходимые людям стимуляторы роста растений. Вполне может быть, что не на Марсе.
Выделяется интересный роман Рихарда Гросса “Человек из другого тысячелетия”. На читателей роман производит разное впечатление. В грядущих столетиях в силу стечения обстоятельств оживает находившийся в анабиозе человек, наш современник. Это американский полковник, типичный милитарист, сын генерала, когда-то возглавившего экспедицию бежавших с Земли “сильных мира сего” (совсем как в романе А.Беляева “Прыжок в ничто”). Романист пытается показать, в каком положении окажется человек нашего времени, если он попадет в мир будущего, справедливый и светлый. Писатель уверен в облагораживающем и преобразующем влиянии среды. Американский военный не останется самим собой, вольно или невольно он пойдет в ногу с новыми современниками, иначе станет изгоем.
По другому представляют себе будущее писатели, живущие и работающие в ФРГ.
Отталкиваясь от тех же достижений в освоении космоса, которые пробудили особый интерес к фантастике, романист Ганс Кнейфель экстраполирует современные достижения. В романе “Нас звали звезды” экспедиция людей Земли летит на некое попавшее в нашу солнечную систему космическое тело Тропос, подбирает там раненого космонавта-инопланетянина и, расшифровав его рассказ, летит уже на его родную планету, чтобы помочь братьям по разуму, которым, спасаясь от неминуемой гибели, предстоит переселиться на другую планету. Скорость их корабля, если это нужно автору, превышает скорость света во много раз. Его герои вмешиваются в начинающуюся космическую войну, истребляя агрессивных мудрых муравьев планеты Кодон, к которым они было попали не то в гости, не то в плен.
Ганс Кнейфель не очень самостоятелен в своем творчестве. Он, несомненно, идет в потоке стандартной американизированной фантастики. Это весьма ярко проявляется в другом его романе “Дальше, чем ты думаешь”. Герой его — сверхчеловек, которому была сделана соответствующая операция мозга, возвысившая его над всеми. Этот герой — космический полицейский. Он “наводит порядок” на множестве планет, подчиненных некоему “Тризолярному Союзу” — гигантскому космическому концерну, выколачивающему прибыли из целых планетных систем. Летает он в одиночку на принадлежащем лично ему космическом корабле. Он ловко подавляет восстания недовольных, приобретает новые космические колонии и облагает данью даже обитателей иных миров, которым он помог превратиться из шаровых сгустков энергии снова в человекообразные существа. Казалось бы, вот где абстракция, оторванная от действительности! Нет. И здесь действует закон, общий для любой литературы. Романист вольно или невольно в утрированной форме подает все те же идеи неоколониализма, воспевает всемирного жандарма.
Особый интерес представляет творчество крупного западногерманского писателя Герберта Франке. Остановимся на двух его фантастических романах, написанных в манере, типичной для современной западной прозы, — “Сетка мыслей” и “Стеклянная западня”. Казалось бы, углубляясь в воспроизведение галлюцинаций, искусственно вызванных в испытываемом мозгу обвиняемого судьями-изуверами, автор уйдет в абстракционизм. Но он остается и здесь не менее злободневным. Со всей силой художника он протестует против чудовищного урбанического будущего Земли, где не будет места ни полям и лесам, ни свободе чувств, ни свободе мыслей. Современные американские увлечения психотехникой и детекторами лжи он гиперболизирует: человека будут судить за одну только способность к самостоятельному мышлению и (боже упаси!) к героическим гуманным поступкам. Мозг преступного вольнодумца, законсервированный в банке, спустя несчетные времена попадает в руки неведомых пришельцев, посетивших окончательно вымершую Землю. Ради эксперимента они подключают этот оживленный ими мозг в кибернетическую систему своего корабля. Вольнодумец нежданно обретает свободу. Он побеждает в борьбе с экипажем корабля и, наконец-то свободный, улетает в безмерные дали космоса. Вот единственный путь к свободе, который видит писатель для своего героя, члена общества гипертрофированных наследников маккартизма. Горький памфлет!..
В другом романе, “Стеклянная западня”, Герберт Франке гневно обличает прусско-казарменный строй, который организован неким “фюрером”, возглавившим когда-то переселение на другую планету горстки людей, уцелевших после гибели человечества от ядерной войны. Нарисованная писателем картина казарменного строя вызывает содрогание, пробуждает ненависть к тому, что было так недавно чисто немецким, арийским и что пытаются возродить теперь те, кто вынашивает в Западной Германии планы реванша. Писатель, пользуясь самыми невероятными допущениями и взлетами фантазии, на деле отражает действительность, вмешивается в нее, как честный художник, который не может оставаться равнодушным.
