Роман Афанасьев - По морям - по волнам
— Смотрите, — зловеще прошипел Медик ухватив Старпома за рукав. — Вас ожидает тоже самое.
Старший Помощник отшатнулся от койки и наткнулся на Юнгу. Ухватив его за плечо, Старпом крикнул прямо в бледное лицо юноши:
— Кочегара ко мне в каюту. Быстро!
* * *Когда Кочегар открыл деревянную дверь с замысловатой резьбой на створке, Старпом уже его ждал. Он сидел у иллюминатора и молча смотрел в темноту.
— Здравствуй, Старший, — тихо сказал гость.
— Здравствуй, — отозвался Старпом, не оборачиваясь.
— Что ты хотел, Старший?
Старпом резко обернулся, встал и подошел вплотную к Кочегару. Тот был одет в белоснежную форму Команды, и лишь фуражка у него была угольно черной — подстать аккуратной бородке. Большие серые глаза мягко смотрели на Старпома. Морщинки в уголках глаз напоминали солнечные лучики, и от этого взгляд казался добрым.
Невыносимо добрым.
— Вот что, — сказал Старпом, не зная с чего начать. — Ты слышал про Штурмана?
— Да, — спокойно ответил Кочегар. — Я уже заходил к нему.
— Твоя работа? Зачем?
— Это не я, — Кочегар стряхнул с рукава несуществующую пылинку. — Ко мне в трюм Штурман не попадал.
— Вот как? — Старпом нахмурился. — Но если ты его не забирал, то что случилось?
— Его убили.
— Его… что?
— Убили. У него перерезано горло. Крови нет. Да и не должно быть. Он один из команды.
Старший Помощник отступил на шаг от Кочегара и, нащупав рукой койку, присел на край.
Кочегар вытащил из кармана набитую заранее трубку. Другой рукой он вытащил коробок спичек и попытался прикурить.
Старпом ее в силах вымолвить ни слова, впился пальцами в край койки. Его лицо сначала побелело, а потом пошло красными пятнами.
— Кочегар, — позвал он.
— Что? — отозвался тот, пытаясь зажечь спичку одной рукой.
— Но это не Пассажиры. Они просто не могут этого сделать.
— Конечно, — спокойно отозвался Кочегар. — Это по силам только одному из Команды.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— Я много чего видел на своем веку. Да и ты тоже, Старпом. На Корабле всякое бывало, верно?
— Да, — неохотно согласился Старший Помощник, — бывало.
Кочегар подошел к иллюминатору и глянул в пустоту за стеклом, и, спрятав коробок, прикурил трубку от указательного пальца.
— Нужно что-то предпринять, — пробормотал Старпом. — Нельзя оставить все как есть. Нужно искать…
— Как? — перебил Кочегар. — Как ты собираешься это делать?
Старпом нахмурился.
— Я соберу Команду в рубке и допрошу каждого.
— Что это даст, Старший? Ты думаешь, что убийца просто встанет и во всем сознается, испугавшись твоего грозного взгляда?
— Нет, — тихо ответил Старпом. — Но…
— А что будет с Кораблем, если Команда покинет свои места?
— Но я должен что-то делать!
— Веди корабль, — отрезал Кочегар, и стал холодным и острым, как острие ножа. — Это твоя главная задача.
— Но убийца…
— Предоставь это мне.
— Хорошо, — сдался Старпом. — Ты лучше меня разбираешься в подобных делах. Но если ты что-то узнаешь, то немедленно доложи мне. Лично.
Кочегар кивнул, спрятал в карман раскуренную трубку и пошел к двери. Уже приоткрыв ее, Кочегар обернулся:
— Ты, Кажется, остался без Штурмана? Подумай: что станет с кораблем без курса.
И он вышел, хлопнув дверью.
* * *Рулевой вглядывался в россыпь звезд: жемчужное сияние этих точек притягивало взгляд. Он ждал, когда одна из них резко увеличиться и превратиться в огромный корабль. Рулевой верил, что иначе и быть не может. Это только вопрос времени.
Хлопнула дверь, и в рубку вошел Старший Помощник. Рулевой узнал его по походке. Он давно научился узнавать членов Команды по звуку шагов.
— Трудный день, — устало произнес Старпом.
— Да, — согласился Рулевой. — Как там Юнга?
— Разбирается в бумагах Штурмана и все время трясется. Наверно ему кажется, что ночью явится призрак Капитана и бухнет о стол пачкой звездных карт, — отозвался Старпом присаживаясь на диван.
Рулевой поморщился: он ненавидел мерзкий скрип, но ничего не мог поделать.
Этот диван старше, чем он сам. Убрать его значит — нарушить хрупкое равновесие, царившее в рубке.
— Скоро я отправлюсь спать, — хрипло сказал Старший, — ты по-прежнему в форме?
— Конечно, — отозвался Рулевой, — еще несколько циклов я простою без сна. А потом придется искать нового Рулевого. Я буду отсыпаться три цикла подряд.
— Как всегда, — вздохнул Старший Помощник. — Надеюсь, что к тому времени проснется Вахтенный, что стоял до тебя.
— Я тоже надеюсь, — сухо ответил Рулевой.
Ему не хотелось уходить от штурвала. Он боялся пропустить другой Корабль. И другого Рулевого. И еще ему не хотелось думать о том, что этих прекрасных отполированных рукоятей будут касаться чужие ладони.
Снова скрипнул диван.
— Хорошо. Пора отдыхать. Спокойной ночи, Рулевой.
— Спокойной ночи, Старпом.
* * *— Доброе утро, Рулевой.
— Доброе утро Юнга. Или теперь тебя надо называть Штурманом?
Юнга промолчал и Рулевой представил, как румянец заливает гладкие мальчишеские щеки. Улыбнулся.
— Наверно, все-таки, Штурманом, — смущенно пробормотал бывший Юнга.
— Доброе утро, Штурман, — поправился Рулевой. — Ты принес новый курс?
— Да.
Бумажный лист бесшумно лег на круглый столик рядом с локтем Рулевого.
— Ну, так как, Штурман, ты встретил Капитана?
Пауза затянулась, и Рулевой подумал, что если бы он не был так занят, то обернулся бы. Посмотреть — не сгорел ли парнишка со стыда.
— Нет. Листок появился в его каюте на столе. А мои расчеты, которые я оставил там вечером — исчезли.
— Превосходно, — отозвался Рулевой. — Все идет как положено. Осталось только дождаться Старпома.
В рубке повисло молчание. Штурман не садился на диван, как было принято. Он стоял рядом с Рулевым и рассматривал тусклые звезды. И Рулевой был ему за это благодарен. Ему нравился новый Штурман.
— Я так и не понял, куда мы идем, — неожиданно признался бывший Юнга. — А ты не знаешь?
— Нет, — отозвался Рулевой, — думаю, это известно только Капитану. Мое дело — смотреть вперед.
— Ты еще не встретил другой Корабль?
Рулевой почувствовал, как кровь приливает к щекам. Вот и он попался. Как мальчишка.
— Нет, — ответил он. — Но я его обязательно встречу.
Тихо скрипнула дверь. Медленно открылась, визжа несмазанной петлей. И замолчала. Штурман обернулся, пытаясь унять дрожь. На пороге стоял Старший Помощник, а на его лице застыла гримаса ужаса. Слова приветствия застыли в горле бывшего юнги. Он сдавленно заперхал и лишь тогда Старпом вошел в комнату и сделал несколько неверных шагов к дивану.
