Гарри Гаррисон - От каждого по способностям
– Откуда ты знаешь наш язык? Другой тоже может на нем говорить?
– О чем эта тарабарщина? – спросил Бриггс и сердито фыркнул, когда Де Витт перевел. – Скажи ему, что твое дело – переводить, а мне некогда забивать голову этой чепухой, и еще скажи, что нам нужен Заревски.
Наступил момент проверки всей теории спасения, и Де Витт глубоко вдохнул, прежде чем заговорить. Он попытался перевести слова Бриггса как можно точнее и удивился, когда туземцы не только не возмутились оскорбительным тоном фразы, но даже слегка покачали головами, что у них означало одобрение.
– Где ты выучил наш язык? – спросил предводитель Де Витта, который, прежде чем ответить, перевел вопрос Бриггсу.
– На этой планете. Я был здесь с первой экспедицией.
Бриггс засмеялся.
– Держу пари, они тебя не узнали, для них все люди наверняка на одно лицо. Пусть меня разорвет, если они не считают нас уродами! – Улыбка исчезла столь же быстро, как и появилась. – Хватит скакать вокруг да около. Мы пришли за Заревски, и плевать на все остальное. Переведи.
Де Витт перевел, споткнувшись лишь на «скакать вокруг да около», хотя и ухитрился передать смысл.
– Иди со мной, – сказал предводитель, развернулся и зашагал к деревне.
Его спутники двинулись следом, но Бриггс удержал Де Витта, положив руку ему на плечо.
– Пусть пройдут немного вперед. Хочу быть наготове, если они решатся что-нибудь подстроить. И не следует делать точно так, как он говорит, иначе он решит, что нами можно командовать. Ну вот, теперь пошли.
На почтительном расстоянии, словно они случайно оказались идущими в одном направлении, обе группы шагали к деревне. Никого из ее обитателей не было видно, хотя из отверстий в верхушках угловатых домиков, сляпанных из жердей и соломы, поднимался дымок. Людей не покидало ощущение, что из глубины домиков за ними наблюдают невидимые глаза.
– Там, – бросил через плечо туземец, одновременно махнув многосуставчатой рукой в сторону строения, ничем не отличавшегося от других.
Туземцы зашагали дальше, даже не обернувшись, и Бриггс замер, пристально глядя им вслед. Только когда они скрылись из виду, он повернулся и подозрительно оглядел указанное строение. Оно напоминало шалаш метров пяти высотой с ровными наклонными стенами до самой земли. Узкие щели пропускали внутрь немного света, а в плоской передней стене была проделана дверь, размером и формой похожая на открытый гроб. Должно быть, у Де Витта сложилось такое же впечатление, потому что он тоже разглядывал темное отверстие, сморщив от напряжения нос.
– Другой возможности нет, – сказал наконец Бриггс. – Нам надо войти, и единственный путь – через эту дверь. Иди вперед, а я буду тебя прикрывать.
Разница между двумя людьми была тут же доказана самым наглядным из всех возможных способов. У Де Витта были естественные сомнения насчет этой двери, но он загнал их внутрь, припомнил кое-какие приветственные фразы и наклонился, чтобы шагнуть внутрь. Не успел он просунуть голову в дверь, как Бриггс схватил его за плечо и швырнул назад на землю. Он больно ударился задом, тяжелый ящик шарахнул его по ноге, но он уже с изумлением смотрел на торчащее из земли толстое копье, конец которого еще дрожал. Оно глубоко вонзилось в грунт точно в том месте, где он только что стоял.
– Что ж, это кое о чем говорит, – процедил Бриггс, рывком приподнимая на ноги ошарашенного Де Витта. – Мы нашли нужное место. Значит, работенка окажется короче и легче, чем я думал.
Он отбросил копье в сторону пинком тяжелого ботинка, согнулся и проскользнул в хижину. Де Витт заковылял следом.
Моргая от наполнявшего помещение дыма, они с трудом разглядели в дальнем конце комнаты группу туземцев. Бриггс направился к ним, не глядя по сторонам. Де Витт последовал за ним, отстав немного, чтобы разглядеть прикрепленный над дверью механизм. В тусклом свете, просачивающемся сквозь окна-щели, он увидел приделанную к стене раму, в которой был закреплен тяжелый деревянный лук двухметровой длины. Веревка, протянутая в другой конец комнаты, приводила в действие простой спусковой механизм. Ловушка была совершенно не видна снаружи – и все же Бриггс о ней догадался.
– Давай сюда, Де Витт, – проревел он. – Я не могу без тебя разговаривать с этими мордами. Быстрее!
Де Витт изо всех сил заторопился вперед и сбросил тяжелый ящик перед пятью туземцами. Четверо стояли чуть позади, держа руки на оружии, а их глаза, отражавшие пламя костра, злобно светились в узких глазных щелях. Пятый сидел впереди на ящике, или платформе, из толстых досок. С его тела и конечностей свисало разнообразнейшее оружие, побрякушки и сосуды странной формы – местные знаки высокого положения, а в руках он держал оружие с длинным и узким лезвием, напоминающее короткий меч.
– Кто вы? – спросил туземец, и Де Витт перевел.
– Скажи ему, что мы сначала хотим узнать его имя, – сказал Бриггс, громко прочищая глотку и сплевывая на утоптанный земляной пол.
После короткой паузы, во время которой сидящий туземец не отрывал глаз от Бриггса, последовал ответ:
– Б'Деска.
– Мое имя Бриггс, и я пришел, чтобы забрать похожего на меня человека, которого зовут Заревски. И не вздумай устраивать мне подлянки вроде той штуки над дверью, потому что, имея дело со мной, можно сделать лишь один бесплатный выстрел, и он уже сделан. В следующий раз я кого-нибудь убью.
– Ты будешь есть с нами.
– Что за бред он несет, Де Витт? Мы же не можем есть местное дерьмо.
– Есть можно, если захочешь, некоторые ксенологи это делали, но у меня духу не хватало. Местная пища может вызвать в худшем случае жестокий запор, и должен сказать, что вкус у нее отвратителен до тошноты. К тому же это местный обычай, все сделки заключаются только после совместной еды.
– Ладно, пусть несут жратву, – обреченно вздохнул Бриггс. – Надеюсь лишь, что этот Заревски ее стоит.
Услышав слово, которое прошипел вождь, один из туземцев положил оружие, прошел в темный угол комнаты и вернулся с фляжкой, заткнутой деревянной пробкой, и двумя чашками из грубо обожженной глины. Он положил фляжку на землю и поставил одну чашку перед гостем, а другую перед сидящим вождем. Бриггс присел на корточки, взял обе чашки и поднял их перед собой.
– Отличные чашки, – сказал он. – Большое мастерство. Скажи ему это. Скажи, что эти уродливые комки грязи – великие произведения искусства и что я восхищен его вкусом.
Де Витт перевел, и после этого Бриггс поставил чашки на землю. Даже Де Витт заметил, что он поменял чашки местами, и теперь перед каждым из них стояла чашка, предназначенная для другого. Ничего не сказав, Б'Деска вытащил пробку из фляжки и наполнил коричневой жидкостью сначала свою чашку, потом чашку Бриггса.
