Спартак Ахметов - Интернат «Баргузин»
— Мы совершим семь подпространственных нырков и выйдем на орбиту коллапсара вблизи точки, где фокусируются нейтринные потоки из ядра Галактики. В качестве регистратора нейтрино применим батареи Пшебжаминьского.
— Источник позитронов, конечно, самарий? — спросил Алик.
— Естественно.
— Не логичнее ли взять прометий? — возникла справа узкоглазая якуточка.
— Нет, — отверг Алик. — Он радиоактивный. Лучше празеодим.
Тут, как по сигналу, со всех сторон посыпалось:
— И вообще эмиттерные батареи слишком грубы!
— Это даже Пшебжаминьский понимает!
— Если черные облака не пропускают нейтрино…
— Анна, а чего Алик дерется?
— …значит, нейтринный поток можно модулировать по интенсивности!
— Подзатыльники не аргумент!
— Можно даже отражать нейтринный поток!
— И строить телескоп на другом принципе!
«Сюда бы наших астрофизиков, — растерянно думал Камал. — Однако… Ай да мальчики и девочки!»
Анна встала и медленно двинулась вдоль рядов. Постепенно гвалт умолкал. Разгоряченные дети усаживались на места. Камал безуспешно пытался налить джагг из пустого сифона. Он вспотел, как при выходе из подпространства.
— Нейтрино несут информацию о состоянии ядра Галактики. — Командор говорил торопливо, чтобы быстрее кончить. — О взрывах сверхновых звезд и так далее. Обещаю вам, что экипаж «Гагарина» принесет уникальную информацию, которая еще более расширит пределы человеческих возможностей. — Камал подумал и заискивающе добавил: — Может, братьев по разуму встретим… Все, я иссяк. Вопросы есть?
По всему залу мгновенно выросли руки с розовыми ладошками и растопыренными пальцами. Они качались из стороны в сторону, тряслись от нетерпения. Они готовы были проткнуть командора насквозь. Камал испуганно огляделся.
— Товарищи! Честно говоря, я не готов к сегодняшней встрече. И на вопросы ответить не смогу. Давайте договоримся: после возвращения «Гагарина» я снова приду к вам, а?
Зал недовольно загалдел. Анна подняла руку:
— Спокойно! Сделаем так, как просит гость. И поблагодарим за беседу.
— Спа-си-бо! — грянули ребята, и через несколько минут конференц-зал опустел.
Уже садясь в птерокар, Камал сказал Анне:
— Поистине баргузин! Едва жив… Прости, никак не пойму: что за странное сооружение? — Он кивнул на ребристый купол в другом конце крыши.
— Астрономическая обсерватория.
— Та-а-ак… Послушай, устад… — Камал неловко щурился и смотрел в сторону. — Ты же видела, что я несу чепуху. Почему не остановила?
— Зачем? — Анна впервые улыбнулась. — Ты помог мне. Дети максималисты. Они считали, что венцом человечества являются солнцелетчики. Теперь они так не считают.
— Понятно. — Командор вздохнул. — И не боязно с ними?
— Я их люблю, — пожала плечами Анна.
