Герберт Циргибель - Параллели
А благодарить он должен случай. Несколько недель назад, когда война уже близилась к концу, Бруно бежал с остатками своего подразделения от быстро наступавших американских войск. Измотанные войной солдаты устало брели через живописный Шварцвальд. В одной деревне, за Шенау, они остановились на короткий отдых. Бруно Плат зарылся в стог сена и уснул. Когда он ночью проснулся, то обнаружил, что вокруг никого нет. И подразделение и немногие жители деревни удрали. Он увидел каски, брошенные карабины и понял, что американцы налетели сюда внезапно.
Как он ни искал чужих солдат, даже кричал, чтобы добровольно сдаться в плен, кроме собаки да быков, он не нашел ни одной живой души. Вместо этого Бруно заметил два грузовика, крытых брезентом; когда Бруно прибыл в деревню, грузовиков этих на дворе не было. Надеясь поживиться съестным, он открыл брезент и влез в один из грузовиков. На его лице застыло изумление и восхищение, когда при свете карманного фонаря он увидел груз. Машина до краев была наполнена продовольствием. Бруно открыл несколько картонок. Уже годы, как он не видел подобных деликатесов. В жестяных канистрах были редкие пряности; он обнаружил перец, корицу, гвоздику, ваниль и паприку, дюжина мешков была наполнена зернами кофе и какао, в нескольких ящиках лежал шоколад, в других были банки с сардинами в масле и тунцом. Бруно нашел табак, сигары и сигареты; на двух больших ящиках была надпись: «Осторожно, не бросать!» В них были дюжины бутылок коньяка. Он осмотрел другую машину и увидел в ней новехонькие ботинки, тюки с сукном, радиоприемники, зажигалки, рубашки и брюки, множество носков. Видимо, оба грузовика предназначались для старших офицеров.
Сначала ему не пришла в голову мысль, что это сказочное богатство Может принадлежать ему. Но пробыв в деревне в полном одиночестве еще час, он подумал, что война закончится в считанные дни. Тут-то у него и созрело решение спрятать неожиданное богатство. Взять и запросто уехать на грузовики ему показалось слишком рискованным. В одном сарае он нашел телегу для перевозки сена, а в хлеву быка, которого с большим трудом запряг, ибо обращаться с подобным животным совсем не умел. Он торопился, потому что боялся, что могут вернуться его отряд или водители грузовиков. В эту ночь Бруно впервые работал с душой. Доверху нагрузив телегу, он в тот час еще не прикидывал, сколько будут стоить эти товары через несколько дней.
Перегрузив ценности, Бруно сбросил с себя форму, сменив ее на старый крестьянский костюм, который нашел в каком-то доме, набил под конец свой рюкзак сигаретами и торопливо погнал быка.
Местность была незнакомой, поэтому он поехал первой попавшейся лесной дорогой и к рассвету достиг деревни Хинтергейсберг, которая состояла лишь из двух домов и нескольких хозяйственных построек. Все эти годы местность мало чувствовала войну. Иногда пролетали самолеты, прошлой ночью была слышна долгая стрельба. Правда, отсутствие сыновей и мужей напоминало и жителям Хинтергейсберга о том, в какое время они жили. Все хозяйство в деревне лежало на плечах женщин.
В то утро счастье сопутствовало Бруно. Простые честные люди были рады его подаркам и пообещали спрятать телегу в надежном месте до конца войны. Они были рады Бруно и как рабочей силе. Он бы и остался здесь, хотя бы ради своей безопасности. Но, когда после обеда по радио объявили о капитуляции, он, понятным образом, заторопился. Надо было во что бы то ни стало раздобыть автомашину, увезти добычу в безопасное место.
Потому-то у молодого человека были все причины как следует подготовиться к возвращению в Хинтергейсберг. Занимаясь обменом на черном рынке в Гамбурге, он понял по-настоящему ценность дефицитных товаров. Он уже чувствовал себя состоятельным человеком.
Но что будет, если крестьяне просто скажут ему, что тайник был обнаружен, а товары конфискованы? Чем скорее он приближался к своей цели, тем мучительнее становилась эта мысль. Обливаясь потом, он не давал отдыха ни себе, ни потрепанной машине. То и дело ему попадались беженцы, возвращавшиеся из различных мест в родные края. Некоторые из них махали рукой в надежде, что он их прихватит с собой, но он как одержимый проносился мимо. Огромная перемена в его жизни была совсем не за горами.
Под вечер он благополучно достиг отрогов Шварцвальда. Невыносимая духота предвещала резкую смену погоды. На юго-западе потемнело небо, поднялся ветер, швыряя пыль в машину. Несмотря на мучительную жару, Бруно поднял стекла. В правой дверце подъемник был не в порядке: при малейшей тряске стекло само опускалось вниз. Он не обратил никакого внимания на этот дефект. Дальше, дальше. Семьдесят, от силы еще восемьдесят километров до Хинтергейсберга. В сотый раз он пересчитывал свое богатство, которое ежеминутно приближало его к собственному парикмахерскому салону. Он не мог предположить, какую роковую роль в скором времени сыграет этот сломанный подъемник.
На пересечении дорог Бруно изменил направление. Хотя дорога пошла теперь через цепи холмов и густой лес, она позволяла сэкономить несколько километров. Через полчаса он уже пожалел о своем решении. Машина с большим трудом преодолевала холмы и несколько раз даже глохла.
Стемнело. Неподалеку бушевала гроза. Бруно включил фары и стремительно помчался вниз по склону, чтобы наверстать потерянное время. Местность вокруг была безлюдная. Нигде ни огонька. По обе стороны проплывал густой смешанный лес. Все чаще яркие молнии вспарывали темноту, продолжительные раскаты грома заглушали шум мотора. Разразившийся летний ливень начал хлестать в открытое окно. Бруно поехал медленнее, правой рукой придерживая стекло. Дождь барабанил по крыше, словно предвещая скорый потоп. Огромные массы воды превратили лесную дорогу в бушующий поток. В конце концов ему пришлось сильно уменьшить скорость, потому что «дворники» уже не справлялись с этим ливнем.
Метрах в ста пятидесяти перед ним в дорогу вонзился синевато-белый огненный луч. На некоторое время Бруно был ослеплен. Резкий удар грома вызвал боль в перепонках. Вспыхнул и снова погас язычок пламени. С треском на дорогу рухнуло дерево… «Этого еще не хватало!» — крикнул он со стоном и остановился. Ствол дерева был не очень толстый, но густые ветви прочно преградили путь. Он решил переждать дождь, а после этого как-нибудь убрать дерево с дороги.
Выключив фары и двигатель, он закурил и попытался при тусклом свете фонаря отыскать на карте деревню. Он не нашел на карте Хинтергейсберга, но, по его подсчетам, до деревни оставались считанные километры. «Сегодня же перегружу барахло и поеду назад», — решил он. Он рассчитывал на триста-четыреста тысяч прибыли.
