М Эркин - Сладострастный Яков
- Это, - снова заговорил Николай. - Они, кажись, в как ее, в тумбочке.
- Щас принесу.
Яков разве что не плавился, распаляемый жаждой женского тела. И особенно его выводила из себя эта дурацкая проволочка. А Якову-то хотелось и хотелось немедленно действовать. Увидев, как девушка наклонилась к тумбочке, он подкрался к ней сзади и начал оглаживать аппетитную, обтянутую материей округлость.
- Отвянь ты, муж ведь, - прошипела Марина.
- Че говоришь? - вновь выглянул из коридора Николай. - Я не въехал.
- Да ниче... Не вижу я твоих "адидасов".
- А! - ударил себя по лбу Николай. - Я ж их у матери сбросил. Но сегодня я к ней не почапаю... А че у тебя халат задрался?
- Ща, - сказала Марина, легонько шлепая Якова по дерзкой руке и оправляя халатик. - Ну че, ты все?
- Ладно, я подрал. Пока.
Голова мужа скрылась. Щелкнул замок. И тут в прихожей раздался новый голос. Женский.
- Где он? Коля, ты с ним ничего не сделал?
- С кем?
- Ну ладно, я сама. Марина там?
В комнату ворвалась толстушка Нина. Огляделась. Сделала два шага в сторону дивана.
- Он здесь? Марина!
Но та, увидев, что голова ее озадаченного мужа опять показалась в дверном проеме, лишь пожала плечами. Тогда Нина, широко разведя в стороны руки, пошла прямо на Марину.
- Вот ты где! - вдруг радостно закричала Нина, хватая и крепко держа что-то невидимое. - Ну-ка давай, идем отсюда. Ишь, разгулялся... Так, Коля, ну-ка пропусти нас. Ладно, ребята, пока. - По-прежнему обхватывая что-то невидимое и словно бы слегка сопротивляющееся, она вышла из квартиры.
- Маринка, че с ней? Кого она?.. А кто в коридоре намочил?.. Слушай, это ж следы!..
В квартире номер три царило умиротворение. Дух любви и согласия тончайшим фимиамом воскурялся к потолку. И лишь за стенкой слышался шум сражения. Сосед и соседка, ну что с них возьмешь - вечная проблема.
- А Коля с женой все воюют. - Нина, прислушиваясь, подняла с подушки голову. - И чего тебя к ним понесло? Ты что, плохо знаешь Маринку? Да если б она только догадалась, кто ты на самом деле... Они с тебя вовек бы не слезли.
- Что, в милицию заявила бы? Милицию я не боюсь, им не поймать меня.
- Ты же не вечно будешь таким.
- Не знаю я, Нина. А вдруг - вечно. - Яков сглотнул подступивший комок. - Ты ведь теперь...
- С тобой, Яшенька, с тобой. Все образуется. Ты веришь мне?.. Будем жить вместе... Только с Люсей - смотри мне! - она улыбнулась и погрозила пальцем. А потом несмело спросила: - Яша, расскажи, как тебя угораздило?
- Ой, Нинуля, откуда я могу знать. Так и стал невидимым, даже спросить не с кого. А еще и женщины отворачиваются.
- Бе-едненький, - развеселилась Нина. - А женщины все бяки. Только признайся, обиженный ты наш, как ты угадал, что у Люси сегодня банный день? Ну, Дон Жуан!
Если б невидимки могли краснеть, как люди!
Помолчав немного, Яков собрался с духом и признался:
- Ты что, думаешь я первый раз у вас в гостях в таком виде?.. Уж скоро два месяца будет... А вы никто даже и не заметили, что я пропал.
- Ну, не обижайся, Яшенька. Мы ведь не были с тобой близко знакомы... Да и вообще.
- Я уж давно знаю, что утром в субботу, перед очередным свиданием... Яков сделал паузу, видимо вспоминая череду этих суббот. - Твоя сестра нежится в ванне.
- Ах ты, бессовестный, - ласково проворковала Нина, наваливаясь на Якова всем своим нешуточным весом. - Все, к черту эти разборки. Скажи, я нравлюсь тебе?
- Обалдеть!
Поцелуй, казалось, длился целую вечность.
